"Don't do it behind the garden gate! Love is blind...but the neighbours ain't!"
I Believe You Liar
Автор: soundczech
Перевод: джаниз хэ
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Пейринг: Акаме (незначительно Джин/ОЖП, Каме/ОМП, Пи/Каме)
Рейтинг: R (впоследствии)
Жанр: ангст, романс
Саммари: Джонни вынуждает Джина и Каме возобновить фансервис после ухода Джина из КАТ-ТУН. У Аканиши возникает много противоречивых чувств по этому поводу.
Примечание: Название взято из песни Washington.
Много самокопаний со стороны героев. Будьте готовы.
Глава 1
Аканиши Джин вернулся в Токио после нескольких месяцев пребывания в Штатах, где раскручивал свой первый американский сингл "Yellow Gold". Сингл даже вошёл в топ 40 мирового музыкального чарта. Представители «Johnny & Associates» заявили, что довольны его успехом и рады его возвращению в Японию, где Джин будет работать над новым альбомом, который выйдет в ноябре и обещает взорвать все чарты, "Аканиши Джин: Величайший".
Несмотря на профессиональный успех Аканиши, его всё ещё преследуют сплетни о сложностях в личной жизни, включая спекуляции таблоидов о его беспорядочных связях, употреблении наркотиков, натянутых отношениях с бывшими одногруппниками и другими джоннисами. Агентство категорически отвергает все слухи.
– Tokyohive, февраль 2011
читать дальше—
В офисе тихо в этот ночной час. Там есть только уборщик на лестнице, смущённо прячущий сигарету за спиной, когда Джин проходит мимо него, но в остальном коридоры пустынны, двери раскрыты нараспашку, чтобы показать безлюдные тёмные комнаты с занавешенными окнами. Тут страшно, правда. Без джуниоров и гримёров, девочек-костюмерш и прочего стафа, невротически выглядящих менеджеров это место напоминает дом с приведениями.
Макино-сан сопровождает Джина в офис Джонни и снова исчезает в пустых коридорах, пообещав вернуться с напитками.
Когда Джин вваливается в кабинет, то замечает, как Каме бросает на него взгляд через плечо и хмурит брови в лёгком замешательстве, безуспешно спрятанном по технологии, которую Каме оттачивал, видимо, на протяжении многих лет. Джин этому так и не научился.
- Привет, - произносит Каме так, будто всё в порядке, и их обоих не вызвали в офис Джонни в этот предрассветный час. На нём тёмный костюм и полураспущенный галстук, а волосы уложены в замысловатую причёску - наверняка он только вернулся со съёмок и ещё даже не ложился. Джин успел поспать.
Это их первая встреча со времён сомнительной вечеринки по случаю отлёта Джина в ЛА, устроенной одногруппниками после их последнего совместного выступления. В их гримёрке было всего шесть банок пива и какой-то пирог из ближайшего магазина. Наверное, прошло около года. Джин чувствует, что должен сказать что-то хорошее.
- Давно не виделись, - вместо этого говорит он и устраивается на кресле рядом с Каме. Кресло за столом Джонни пустует; Джин размышляет, где старик может быть, но лучше не спрашивать. Они подождут, пока Джонни не будет сам готов встретиться с ними, даже если сейчас около трёх часов ночи. Джин пытается заглянуть в исписанные листы на столе, но похоже, они все о новой причёске Мацумото Джуна, и Джин не видит никакой связи между этим и их вызовом в офис в такой час. Он переводит взгляд на Каме.
- Что происходит?
Каме пожимает плечами:
- Я тоже не в курсе.
Тот факт, что Каме не в курсе, заставляет Джина занервничать. У Каменаши сеть шпионов в агентстве – ну, или просто сеть знакомых среди работающих в Агентстве, которые на него запали, Джин не знает наверняка. Однако информацию тот получает. А вот когда Каме чем-то удивлён, жди плохих новостей. Плохие новости приходят прямо сверху, от руководства.
- Есть догадки? - с надеждой спрашивает Джин.
- Были, пока ты не вошёл, - отвечает Каме со скорбным выражением на лице. - А теперь чёрт его знает.
Джин берёт стеклянный шар со снегом со стола Джонни и встряхивает его, а затем смотрит, как мелкие пластиковые снежинки поднимаются и кружатся вокруг маленького пингвина, замурованного внутри. В офисе тишина, но Джин может слышать отзвуки работающего пылесоса и случайных пузырьков в кулерах с водой. Аканиши пытается придумать тему для разговора, но это безнадёжно; даже в повседневной жизни это очень трудно, а в этой комнате вообще невозможно.
Тут ему кажется, что Каме на него смотрит, но когда Джин смотрит в ответ, тот изучает свои ногти, почему-то не чёрные и не блестящие, как должны бы быть; вместо этого они ненакрашены и обрезаны, как у обычного парня.
Джонни заходит через 15 минут, в махровом сером халате поверх пижамы. Краем глаза Джин следит за Каме, надеясь увидеть удивление, похожее на своё. Губы Каме плотно сжаты, и Джин надеется, что так парень пытается не заржать.
- Я нашёл решение всех наших проблем, - объявляет Джонни без всяких предисловий. Он садится в своё кресло и достаёт из ящика стола пачку сигарет. Джонни курит какую-то странную французскую марку. Им не предлагает. И кажется, даже не собирается объяснять, что у них за проблемы вообще.
- Сэр? - спрашивает Каме, сложив руки на коленях, как требует того этикет.
- Вы снова станете друзьями, - продолжает он, тыкая в направлении парней сигаретой, медленно прочертив в воздухе дугу из дыма, - Акакаме живы.
- Э?! - восклицает Джин и переводит взгляд на Каме в поисках поддержки, но натыкается на непроницаемое лицо. Облом.
- Сходите развлекитесь и дайте папарацци себя заснять, - говорит Джонни, теперь сигарета крепко зажата во рту. - Это приказ.
- Джонни, - начинает Джин.
- Этот разговор не должен выйти за пределы данной комнаты, - Китагава смотрит на Каме. - Даже Такахаси-сан не должен знать, слышишь меня?
Такахаси это низкий средних лет менеджер Каме; наискучнейший человек из всех, кого встречал Джин. Какая разница, узнает ли он о том, что они с Каме – что, не по-настоящему возобновляют свою детскую дружбу?
- Джонни, - повторяет Джин более настойчиво, но Каме лишь кланяется и отвечает:
- Да, сэр.
- Да это полный бред! - не унимается Аканиши.
Джонни смеётся над ним.
- Вон отсюда, - говорит он. - Я уже не молод, мне нужен отдых.
—
Первое, что делает Джин, рассказывает обо всём Джошу. Прежде, чем выезжает с парковки. Даже прежде, чем вставляет ключ зажигания, его телефон уже у уха, и Джош выражает своё потрясение. Рассказывать обо всём Джошу удобно, потому что тот всё ещё имеет достаточно наивные представления о мире, в котором живёт Джин, чтобы удивляться или возмущаться насчёт чего-то. Большинство японских друзей Джина сказали бы: "Да? И что?"
- На этот раз старик правда сошёл с ума, - говорит Джош, как раз когда двери лифта открываются, и Каменаши выходит на подземную парковку.
- Очевидно, - произносит Джин. Он наблюдает за Каме, который отключает сигнализацию у чёрной блестящей спортивной машины, Джин видит её впервые. Теперь парень в шляпе, надвинутой на глаза. Он выглядит подозрительно, как в фильмах о мрачных детективах. Когда-то Джин, наверное, был к Каме ближе, чем кто бы то ни было, но сейчас тот как будто герой в плохом кино, лишь карикатура, которая исчезает, когда скрывается из поля зрения Джина.
Каме будто чувствует на себе взгляд, поэтому оборачивается и засекает Джина в машине, поднимает руку и неискренне машет на прощание, а затем садится в свою блестящую пафосную машину, исчезая за тонированными окнами. Прекращая существовать.
—
Каме уже избавляется от одежды, заходя в квартиру: ботинки небрежно брошены у входа, галстук распущен и повешен на стойку для зонтов. Он оставляет каждый предмет одежды в разных комнатах, а затем падает на диван в трусах и носках. Он хочет пива, но день был тяжёлый и длинный, а холодильник очень далеко...
Поэтому Каме берет банан из корзины с фруктами, стоящей на столе. Кожура банана уже начинает трескаться и покрываться чёрными пятнами, вероятно, лишь одна сторона годна для пищи. Иногда его мать приходит и оставляет еду в квартире, пока сам Каме на работе; а он не оставляет попыток уговорить её перестать это делать, потому что зачастую его так долго нет дома, что еда успевает испортиться. Каме задумывается, полон ли его холодильник заплесневевшего сыра и токсичного мяса.
Он не знает, что и думать о приказе Джонни, поэтому пытается не думать. Честно говоря, он был немного оскорблён выражением лица Аканиши; прошло много времени с тех пор, как они перестали быть близкими друзьями, но, по его мнению, в последние годы их отношения стали немного лучше. Хорошо уже то, что они могли разговаривать, иногда даже о всякой ерунде, общих друзьях, новых песнях и зарубежной политике. Хорошо уже то, что иногда они могли вместе смеяться, и Джин искренне ему улыбался, дистанция между ними мгновенно сокращалась.
Похоже, почти годовое отсутствие Джина не заставило сердце смягчиться.
"Да и хрен с ним," - думает Каме и вгрызается в свой банан.
—
Проходит полторы недели, прежде чем они оба находят свободное время в своих плотных графиках; Джину в итоге приходится скрепя сердце отложить поездку с парнями в Корею на выходных, потому что иначе придётся ждать ещё лет двадцать, прежде чем они найдут очередной перерыв между съёмками Каменаши и промо-встречами.
Они встречаются в Старбаксе недалеко от Агентства, где папарацци уже должны что-то вынюхивать в поисках толпы джуниоров, клеящих девчонок, или, может, заблудившегося члена СМАП, который просто пытается накачаться кофеином. Джин приходит рано, что нехарактерно для него; не видит никого из знакомых в зале, так что идёт заказывать гранд латтэ с пряностями и плюхается в кресло, запуская Энгри Бёрдс на своём айфоне.
Каменаши опаздывает, что заставляет Джина начать ёрзать. Он ещё надеется получить смс об отмене всего мероприятия и убеждает себя, что не нервничает из-за встречи, а просто боится, что сегодняшний день будет ужасно скучным. Надо было захватить с собой Джоша или ещё кого-нибудь, чтобы заполнить перерывы между нытьём и придирками Каменаши.
Джин как раз решает послать Джошу сообщение с приказом тащить сюда свою задницу, но тут, наконец-то, входит Каменаши, практически неузнаваемый в тёмной бейсболке и мешковатой куртке, воротник которой поднят так, чтобы скрыть часть лица. Джин узнаёт его по неповторимой походке, но, похоже, больше никто не замечает появления Каменаши. А вот Джина сразу заметили: в ту же секунду, как только он вошёл, и с тех пор маленькие группки девушек постоянно хихикают вокруг.
- Ты провалил конспирацию, - произносит Джин, когда Каменаши подходит к нему. - Разоблачайся, агент 007.
- Я приехал на метро, - отвечает парень, снимая очки и бейсболку. Одна из девочек, откровенно шпионящих за Джином, давится кофе и вскрикивает. Каменаши делает вид, что не заметил, но Джин замечает, как тот чуть кривит губы. Он знает, что Каменаши на самом деле любит такие истерические реакции на себя. Джину же не по себе от подобного внимания.
Аканиши уже начинает раздражаться.
- Отрадно видеть, что ты соизволил тут появиться.
Каменаши закатывает глаза и садится.
- Я же сказал, что приехал на метро, - он стягивает с себя шарф и приглаживает волосы рукой, приводя их в больший беспорядок, чем было до этого. - Прости.
- Ну да, - произносит Джин. Он делает глубокий вдох, распрямляет плечи, сжимает руки в кулаки на коленях. Его щёки раздуваются от воздуха, и он не может придумать больше ничего, что можно было бы сказать. - Как-то не по себе.
Каменаши садится в кресло, выпячивая локти и вытягивая ноги.
- Не так уж ужасно.
Джин тычет ложкой в то, что осталось от его латте, а затем отодвигает картонный стакан. Он остыл.
- Я знал, что старик близок к маразму, но это слишком даже для него.
- Бывало, меня вызывали в офис среди ночи и в более ужасных ситуациях, - замечает Каме, смотря больше на свои руки, нежели на Джина.
Джин хмыкает; он еле сдерживается, чтобы не пошутить насчёт неоднозначных звонков, что приведёт лишь к ссоре; статья из бульварной газетёнки о том, как Каменаши вылил свой кофе на голову Аканиши и вылетел из Старбакса, определённо им не поможет.
- Например, каких? - вместо этого спрашивает он.
Каме только пожимает плечами и произносит:
- Пошли в кино.
—
Они сидят в зале кинотеатра, и это означает, по крайней мере, то, что им не обязательно разговаривать. Джин покупает попкорн и немного удивляется, когда Каменаши практически в одиночку его съедает, пока Джин не переставляет банку на другой подлокотник кресла, куда Каме не дотянуться.
- Скупердяй, - бормочет Каме, переваливаясь в противоположную от парня сторону, и увеличивает расстояние между ними. В середине фильма Джину становится немного стыдно, и он переставляет попкорн обратно, но Каме игнорирует этот жест. Поддерживая голову рукой, он смотрит только на экран, где показывают женские груди и взрывы, которые составляют основу фильма. Каждый раз, когда Джин посматривает на соседа, чувствует, как растёт его ненависть.
Когда фильм заканчивается, они продолжают сидеть почти всё время, пока идут титры, потому что Каме хочет узнать, кто гримёр или композитор, или постановщик трюков, или ещё какую-нибудь хрень. Джин проверяет почту, пересылая пачку грязных шуточек от Джоша Ямапи.
Несмотря на свои принципы, Джин предлагает подвезти Каме. В основном из-за звучащих в его голове отголосков маминых напоминаний быть великодушным и вежливым. Каменаши ей всегда нравился, и она никогда не понимала, что между ними произошло. Когда Джин слишком долго об этом думает, то тоже не понимает.
В машине Каме пытается заставить Джина поделиться впечатлениями от просмотра фильма, но тот просто не может заставить себя согласиться, когда Каме заводит разговор о том, какие потрясающие были спецэффекты, изображая руками эффектную аварию с мотоциклом. Хотя сам и согласен. Он лишь пожимает плечами и говорит:
- Да ничего так, - он включает дворники, когда они выезжают с парковки и толстые капли дождя бьют по лобовому стеклу. - Если тебе вообще нравятся спецэффекты.
Каме смотрит на него с подчёркнутым недоверием, встречая враждебность Джина маленькой снисходительной улыбкой.
- Тебе нравятся спецэффекты.
Джин хмыкает.
- А тебе-то откуда знать?
Его маленькая дурацкая улыбка не пропадает, но Джин замечает, как она застывает и становится искусственной. Он пытается унять собственный антагонизм, но уже слишком поздно, он раздражён и всё ещё не понимает, какого чёрта они должны это делать, или как Каменаши может так запросто на это согласиться. Теперь, когда они наедине за тонированными окнами автомобиля Джина, он не может всё держать в себе.
- Ну, - наконец выдавливает Каменаши, собравшись. - Думаю, спецэффекты были крутыми.
- Ты будешь считать крутым всё, что укажет тебе агентство, - говорит Джин. Он тормозит на светофоре и с ужасом обнаруживает, что они застряли буквально на огромнейшей парковке. Целые линии машин растянулись далеко и почти не движутся.
Каме вздыхает. Его левая нога чуть подрагивает - верный признак того, что он нервничает.
- У тебя ко мне какие-то претензии? - спрашивает он.
- Нет, - отвечает Джин. Он раздражённо включает радио и шипит, когда доносятся звуки Real Face, потому что Вселенная настолько его ненавидит. Каме отворачивается, когда Джин переключает стереосистему на диск, и Лил Вейн перебивает Коки на полуслове.
- Говори же, - произносит Каменаши после минутной паузы, его голос низкий и неэмоциональный. - У тебя не будет более удачного шанса, чем сейчас.
- Ладно, - Джин вцепляется в руль. - Я не понимаю, как ты можешь так просто это принять.
- Это лишь работа, - наконец произносит Каме, надевая свои тёмные очки и смотря в окно.
Джин смеётся, он не удивлён.
- Это твой ответ на все вопросы.
Пальцы Каме обводят дизайнерскую дырку на джинсах в районе бедра.
- Это единственный ответ, который у меня есть.
- И что, ради работы сделаешь что угодно? - бросает Джин. - Это всё, что имеет для тебя значение? Лгать, жульничать и использовать людей - запросто, пока имя Каменаши Казуи мелькает во всех газетах?
Аканиши почти в курсе, что перебарщивает, но ему кажется невозможным сдержать негодование, кипящее в горле. Ему хочется оскорблять Каменаши, лишь бы увидеть, какую боль ему это причиняет.
- Я не понимаю, с чего ты всё это взял, - наконец выдавливает Каме грубым серьёзным тоном, знакомом Джину по тем многим ситуациям, когда тому приходилось собирать КАТ-ТУН и рассказывать им, как обстоят дела. Когда ему приходилось капать им на мозги. - Прошло столько лет с... - он вздыхает, будто вытягивая из себя силы, чтобы мириться с инфантильностью Джина. - Я просто не понимаю, почему ты вдруг так злишься.
- Не люблю лжецов, - отвечает Джин. - И меня бесит, что ты пытаешься сделать меня таковым.
- Я не пытаюсь никем тебя сделать, - возражает Каменаши. - Ты сам делаешь свой выбор. Если хочешь всё это прекратить - пожалуйста! Иди к Джонни и сам ему всё объясни. Но по мне... - Дыра в его джинсах увеличивается в месте, где Каме вытаскивает нитки. - Есть вещи, которые я хочу защитить, и это значит... - он складывает руки вместе в большой кулак и зажимает его между коленями, плечи неестественно приподняты. - Прямота - роскошь, которую я не могу себе позволить.
- В смысле, ты хочешь защитить себя, - обвиняет Джин, но Каме больше ему не отвечает. Когда Аканиши довозит Каме до указанного адреса, парень кивает, говоря "спасибо" и молча вылезает из машины. Отъезжая, Джин не может заставить себя не смотреть в зеркало заднего вида на Каменаши, который всё уменьшается, отдаляясь с каждой секундой.
—
- Может, ты типа его прикрытие, - говорит Джош, потягивая пиво из бутылки. Они сидят на балконе Джина и наслаждаются видом на Роппонги Хиллз, закинув ноги на перила. - Как жёны Тома Круза. Только вместо того, чтобы заставить его выглядеть гетеросексуалом, ты должен сделать так, чтоб он выглядел круто.
Джин хихикает.
- Ничто не может сделать из Каменаши крутого.
Джош размахивает сигаретой в воздухе. Они уже около часа тут сидят и выдумывают теории, и Джин с облегчением чувствует, что недавнее истерическое напряжение его покидает. Он как будто вымотан.
- Но серьёзно. Это типа как: «Помоги мне, Оби Ван Кеноби, ты моя единственная надежда!»
Джин тупо смотрит на друга.
- Это было в «Звёздных Войнах», - помогает Джош.
Джин смахивает со стола крышку от своей бутылки пива.
- То есть, я типа Харрисон Форд?
- Нет, тормоз, это Хан Соло, - он тушит сигарету. - Оби Ван Кеноби - джедай. Ты как мастер-джедай в искусстве быть крутым.
- А Каменаши кто? Дарт Вейдер? - Джин довольно легко представляет, как Каме ходит в чёрном шлеме. Это может стать идеей для следующего клипа КАТ-ТУН.
- Нифига. Это означало бы, что он самый крутой, - Джош задумчиво откидывается на спинку стула. - Думаю, он СиТриПиО.
- Чё? - пытается вернуться в реальность Джин. Последний раз он смотрел «Звёздные Войны», когда ему было около восьми лет, и всё, что помнит о фильме, так это что он был крутой. А вот с запоминанием актёрского состава определённые проблемы. - Это такой мелкий робот на колёсиках?
Джош серьёзно мотает головой.
- Нет, это такой золотой с гейскими замашками.
Джин ржёт.
—
Когда они встречаются во второй раз, Каме тратит на сборы более часа, потому что ему вдруг начинает казаться, что каждый предмет его гардероба говорит о том, что Каме именно такой, каким его очевидно считает Джин. Он сам не понимает, при чём тут одежда, но не может перестать думать об отвращении на лице Джина, когда тот заговорил о честности, и память заставляет его отложить в сторону дорогущие кашемировые футболки и шёлковые свитера, дизайнерские фланелевые рубашки и худи с его собственным именем на ней, вышитом стразами. Он знает, что ему не под силу пройти отбор Джина, но чувствует ужасающее желание сделать себя незаметным настолько, насколько возможно. Если он сможет одеться тускло, серо и скучно, то возможно, Джин даже не заметит его, и Каме удастся избежать всего этого осуждения.
В конце концов, ему всё это так надоедает, что он просто выхватывает первую попавшуюся футболку - подарок дизайнера стоимостью 40 000 иен – и раздражённо влезает в свои любимые ботинки от Гуччи, размышляя, когда это он начал снова пытаться расположить Джина к себе. Ему должно быть наплевать на всё это. Прошло уже столько лет с тех пор, как Каме очень старался навести мосты, и каждый его робкий примиряющий жест был встречен с упрямым неприятием или открытой враждебностью. Ещё одна попытка его не убьёт.
Ему просто нужно постоянно напоминать себе, что затевать заранее проигранное дело бесполезно.
—
Он не сильно удивляется, когда входит в отдельную комнату в ресторане якинику, который выбрал Джин, и обнаруживает того с группой из пяти или шести друзей-иностранцев. О чём бы ни думал Джин, они с Каме знают друг друга достаточно давно, и Казуя вполне хорошо понимает, как работает у Джина мозг, и знает, что теперь тот сделает что угодно, чтобы выполнить указания Джонни, при этом не выполняя их.
Каме смутно припоминает блондина - Джоша - по фотографиям с прошлогодних концертов Джина, которые показывал ему Накамару, но остальные совсем не знакомы. Джин представляет их ему так быстро, что Каме даже не пытается запомнить имена. Он кивает и вежливо кланяется, садясь на пустой стул в конце стола рядом с парнем, который, по крайней мере, широко и дружелюбно ему улыбается, а затем отворачивается и возобновляет разговор.
Все смеются и общаются на английском, и сколько Каме ни старается сосредоточиться на разговоре, он понимает лишь общий смысл болтовни благодаря обрывочным фразам; поначалу кажется, что они болтают о девушках, но так же они могут разговаривать о машинах, путешествиях или фильмах. Он ловит знакомые слова, но вскоре они перестают для него что-то значить, и Каме прекращает даже пытаться быть заинтересованным, вместо этого сосредоточившись на обжаривании мяса, смотря, как ярко-красная говяжья кровь медленно становится коричневой. Когда мясо готово и все наполняют себе желудки, Каме осознаёт, что наблюдает за Джином, любуясь, даже будучи отринутым, видя Джина улыбающимся, смеющимся и счастливым. Иногда Джин осматривается и, будто вдруг вспоминает, что тут Каме. И это как шок для него: глаза темнеют, и брови хмурятся - выражение лица, к которому Каме уже успел привыкнуть. Лишь на долю секунды он встречается с Каме глазами.
Пока все едят, парень рядом с Каме поворачивается к нему и пытается вовлечь в разговор; у него чудовищный японский, но Каме ценит, что парень хотя бы очень старается. Его зовут Питер, и он из Чикаго. Является одним из танцоров Джина, и это единственное, что понимает Каме, пока Джин не перебивает их, громко задавая какой-то пошловатый вопрос Питеру по-английски, после чего все смеются.
Каме облокачивается подбородком на руку и рисуя на стенках стакана с минералкой, на котором скопился конденсат. Он размышляет, будет ли очень грубо с его стороны уйти отсюда раньше и пойти домой спать. Джонни совершил какой-то непонятный фокус, чтобы облегчить график Каме, выделив тем самым ему время для этих дурацких встреч с Джином, но очевидно так не посчитал нужным выделить время ещё и на сон.
Он закрывает глаза и думает, как мог бы провести этот вечер гораздо лучше, чем сидя здесь и будучи очевидно игнорируемым своим бывшим лучшим другом.
Постирать. Посмотреть телевизор. Сходить на тренировку по бейсболу и, возможно, выместить свою агрессию. Наконец, сделать матери подарок на её день рождения. Выспаться. Ещё раз выспаться. Перезвонить всем, кто оставил сообщения на его голосовой почте и кому он нравится на самом деле. Покрасить стены в гостиной в красный цвет, как он планировал уже больше года. Прочитать один из пачки сценариев, которые постоянно скапливаются на пассажирском сидении его машины. Да что угодно!
Когда он открывает глаза, Джин смотрит прямо на него, не замечая, что происходит вокруг. Рядом с Джином Джош рассказывает историю, изображая её руками. По мнению Каме, он мог говорить о слонах и космических кораблях.
- Прошу меня извинить, - говорит Каменаши, поднимаясь. - Нужно сделать звонок.
Питер машет ему рукой, но похоже, больше никто и не заметил его ухода, кроме Джина, чьё равнодушие преувеличено до невероятных размеров.
У ресторана имеется балкон. Каме проскальзывает туда и тайком закуривает сигарету, облокачиваясь на стену. С крыши соседнего здания на тот же балкон спрыгивает кот, и Каме садится на корточки, чтобы почесать его за ушком, а затем смеётся, когда животное перекатывается на спину и мурлычет.
Когда Каменаши возвращается, комната уже пуста; он видит лишь грязные тарелки и полупустую бутылку пива. В дверях стоит официантка с шокированным выражением на лице и паникой в глазах, сжимая тонкими ручками кожаную папку.
- Простите, Аканиши-сама сказал, что вы оплатите счёт, - произносит она, и Каме практически смеётся. Ну, естественно. Это же Аканиши.
- Моим друзьям нужно было срочно уйти по работе, - вежливо отвечает Каме, протягивает руку за папкой, и смотрит на чек, когда девушка выходит. 75,435 иен.
Каме вздыхает и вкладывает в папку свою кредитку.
—
@tokyojosh: СЕГОДНЯ БЫЛО ЛУУУУУУУУУУУУУЧШЕЕ ЯКИНИКУ. Спасибо Каменаши лол
24 марта
—
Джину как-то не по себе от того, что он заставил Каменаши оплатить счёт, но только после того, как Джош рассказывает об инциденте Кусано, и Джин видит слегка шокированное выражение лица парня. Они сидят на полу в гостиной Джина и едят пиццу, за которую ЗАПЛАТИЛ ДЖИН, но Кусано смотрит на хозяина квартиры как на какого-то монстра.
- Чувак... - говорит Кусано, кусок пиццы застыл в его руке на полпути ко рту, будто парень забыл о нём.
- Заткнись, - произносит Джин, - не думай меня осуждать.
Наконец, Кусано вспоминает о куске пиццы и доносит его до рта. Он пытается говорить с ртом, набитым сыром и салями. - Это было весьма жёстко, друг.
Джин сердито отодвигает пиццу, вдруг чувствуя себя совсем не голодным.
- Я же сказал, заткнись.
- Это было весело, - в защиту отвечает Джош. - Он же нам не друг.
- Но... - начинает Кусано и недоговаривает, потому что Джин вдруг встаёт и несётся на кухню за пивом. Он вскрывает банку и раздражённо вытаскивает свой айфон из кармана, а затем набирает Каме сообщение:
я отдам тебе деньги за якинику
Каме отвечает только через 6 часов, в 3 часа ночи:
Забудь.
Почему-то это ещё больше раздражает Джина.
—
Менеджер Каменаши бросает газету на колени подопечного, когда тот забирается в машину после записи Гоинга поздним вечером в субботу. Каме берёт её в руки и переворачивает страницу, угол которой загнул Такахаси. Там размытая фотография, на которой изображён он в очереди за билетами в кино, и ещё одно фото, где он стоит на расстоянии вытянутой руки от Джина и тащит у того попкорн, пока они ждут открытия зала. Заголовок написан огромными красными буквами: "Возвращение АкаКаме?" В статье приводятся догадки, что уход Джина из КАТ-ТУН каким-то образом помог им восстановить дружбу, разрушенную профессиональными разногласиями.
Такахаси мрачен.
- Тебе лучше не связываться с Аканиши-саном.
Каме складывает газету и убирает её в сумку.
- Да?
- Мы столько работаем, чтобы поддерживать твою незапятнанную репутацию,- говорит Такахаси. - Этот парень нам вреден.
Каме злится.
- Неправда.
- Все менеджеры так думают, - Такахаси снимает очки, чтобы протереть их, и не смотрит на Каме, как делает каждый раз, когда Каме упрямо настаивает на своём и отказывается слушать другие мнения. - Есть те, кто не понимает, почему Джонни-сан идёт на поводу у такого неотёсанного и неблагодарного идиота.
Он снова надевает очки.
- Тебе лучше держаться подальше от линии огня.
Каме смотрит в окно.
- Моя социальная жизнь - не ваше дело.
—
Джин отменяет четыре встречи с Каме – три потому что не может отвлечься от других занятий, и одну просто из вредности – прежде чем они наконец-то встречаются через две недели после инцидента с якинику. Предполагалось, что они будут играть в минигольф, но Каме приходит в костюме и говорит, что вместо этого они поедут обедать к другу Каме. Дорога из Токио занимает около полутора часов, и Каме трижды теряется, пытаясь найти нужный особняк; его GPS сломана, и поэтому Джину приходится использовать для навигации свой телефон. Вообще-то, это даже хорошо, потому что иначе Каменаши мог бы попытаться завести тот неловкий осторожный разговор, который пытался начать в городе.
Друг Каме оказывается каким-то старым богатым олигархом с нетипичным разнообразием гостей, почти комически различающихся по возрасту и личным качествам. Каме и Джин сидят с Юуко, сорокалетней владелицей скаковых лошадей. Похоже, они с Каме хорошо знают друг друга; она называет его Казу-тяном и задаёт вопросы о каких-то общих знакомых. Джин не знает, когда Каме успевает заводить всех этих странных друзей, но эта женщина, по крайней мере, кажется интересной. После обеда, пока они пьют кофе, Каменаши удаляется, чтобы поговорить с хозяином дома, и Юуко начинает рассказывать Джину истории о её путешествиях по миру. Она казалась бы очень горячей штучкой, будь она лет на пять моложе. 40 лет - это очень близко к возрасту его матери.
Он идёт искать Каменаши, когда она отходит поговорить по телефону, и находит его в другой комнате сидящим вместе с дочерью олигарха, Аюми, склонившись над разворотом журнала с Мацумото Джуном в мокрой белой футболке. Стены комнаты завешены постерами Арашей. Каме и Аюми смеются, и Джин притормаживает у входа в комнату, звука искреннего смеха Каме достаточно, чтобы на секунду застать его врасплох.
- Аканиши правда такой, как о нём говорят? - спрашивает Аюми, когда на следующей странице журнала оказывается фотосессия с Джином. Он чувствует, как начинают гореть щёки, когда он смотрит на своё изображение, где он со взглядом провокатора лежит на кожаном диване. Это смущает.
- Какой? - задаёт вопрос Каме.
- Ну, знаешь, - отвечает она, и шёпотом заканчивает, - плохой парень.
- Конечно, нет, - возражает Каме. - Он хороший, можешь сама с ним поговорить.
- Тебе надо было привести вместо него Мацумото-сана, - жалуется она.
- Думаю, Джин лучше Мацумото-сана, - комментирует Каме.
- Почему это?
Каме снова смеётся.
- Наверное, я субъективен, - замечает он. - Он один из моих старинных друзей.
Джин уходит. Он с облегчением обнаруживает, что Юуко уже разговаривает с каким-то архитектором. Когда она собирается уходить, он спрашивает, сможет ли она подвезти его до города. По дороге домой он фантазирует, как занимается с ней сексом на заднем сидении, возможно, остановившись и проведя выходные в одном из рёканов, которые они сейчас проезжают, лишь бы отвлечься от тупого болезненного трепетания в своём желудке, которого не понимает.
—
Статьи об их «воссоединении», иллюстрируемые ужасными фото, снятыми через окна кафе и машин, появляются всё чаще. Парни встречаются по крайней мере раз в неделю. Джин старается приводить друзей, когда удаётся; он не знает, сможет ли провести ещё час наедине с Каменаши, не выцарапав тому глаза.
На самом деле он пытается быть хорошим. Однако каждый раз, когда Джин пытается сделать что-то, что ему не хочется, у него никогда не получается этого сделать. Он знает, что ведёт себя как придурок, и что кажущееся бесконечным терпение Каменаши, вероятно, испаряется, но он правда ничего не может поделать и не знает почему. Однажды он сильно злился на Каме, давным-давно, но это будто было в прошлой жизни и с другим человеком. Он больше не тот разбитый, одинокий ребёнок, ошарашенный внезапным отказом.
Он выше этого дерьма.
Ему нужно лишь найти способ вспоминать это каждый раз, когда он смотрит на глупое предательское лицо Каменаши.
—
Терпение Каменаши действительно испаряется. Он проводит с Джином, половину своего времени мысленно считая до десяти, двадцати, тридцати, трёхсот, трёх тысяч, хотя не уверен, ударит ли «друга» в конце концов или же ударится в слёзы от ярости. Он устал, у него стресс от наказания себя самим собой и другими за что-то, что случилось, когда ему было 19, за что-то, что так дико закрутилось и вылетело из под его контроля. Теперь они взрослые люди и должны как-то это преодолеть.
Вообще-то, Каме казалась, что Джин уже несколько лет назад всё это преодолел; вдруг готов был поклясться, что Каме для него одновременно и умер, и стал заклятым врагом, а потом улетел в Лос-Анджелес. Вернулся уже другим человеком, со всеми этими друзьями и увлечениями. Отстранённый, угрюмый незнакомец, и Каме до него не дотянуться. Ну, хотя бы вежливый. Дружелюбный, но отдалённый.
Казуя, наверное, должен быть счастлив, что его инфантильный злопамятный лучший друг всё ещё где-то здесь, яростно пытается выбраться из «тюрьмы», в которую посадил его Джин. Руки отчаянно тянутся сквозь решётки, чтобы оставить царапины на коже Каме. Маленький злобный монстр внутри.
Это должно делать его счастливым, но почему-то не делает. Все эти годы Джин всё так же бесится.
—
Каме идёт в сомнительный клуб в Роппонги с Джином и ещё где-то с тремя дюжинами его ближайших друзей. Бар наполнен иностранцами, которые в упор не замечают пришедшего Каменаши. А у того всплывают смутные воспоминания о том, что когда-то он уже приходил сюда с Джином, когда они были несовершеннолетними и пробирались внутрь через заднюю дверь. Его не удивляет, что Джин всё так же сюда приходит. Аканиши ведь, при всех его принципах, весьма верен старым привычкам. Он наверняка, будет ходить в один и тот же клуб до самой смерти.
Джин бросает Каме «привет» и тут же переводит внимание на высокую худощавую девушку, которую продолжает угощать выпивкой. Большую часть ночи он игнорирует Каменаши, но танцор, которого Каме помнит по инциденту с якинику - Питер - всё же его замечает и затягивает в толпу людей, тут же начинающих предлагать ему шампанское и водку. Они все шумят и смеются и, кажется, вдруг не осознают, что он вроде как персона нон-грата, поэтому Каме принимает всё, что ему предлагают, чувствуя, что и сам становится таким же шумным и весёлым.
В итоге он оказывается скрюченным в углу дивана, чувствуя головокружение, и опирающимся на мускулистое плечо Питера, потому что слишком устал, чтобы сидеть прямо. Он наблюдает за Джином, пока остальные болтают; как мазохист, поддаётся на мягкость его улыбки и того, как он наклоняется к девушке. Они ещё не спали вместе, это Каме точно может сказать. Девушка не так заинтересована Джином, как тот ей, больше слушает свою подругу, нежели ловит жаждущий взгляд Джина.
Каме справедливо предполагает, что она красива. Если, конечно, вам нравятся девушки.
—
Джин просыпается в хреновом настроении. Рядом с ним лежит тёплое тело, но это не Келли, как он сначала предположил. Это Кусано, полностью одетый и обслюнявивший плечо Джина. Аканиши отталкивает парня и выползает из кровати в поисках кофе. Вчера он не налегал на спиртное, но голова почему-то всё же болит, а во рту вкус непойми чего. Кофе не осталось, и Джин задумывается, слишком ли будет тупо разбудить Кусано и заставить его сгонять в комбини за кофе. Наверное, да, но очень хочется. Вместо этого он садится за стол, трёт глаза и отхлёбывает уже негазированную колу из бутылки недельной давности.
К концу вчерашнего вечера он остался единственным более-менее трезвым человеком, чтобы запихнуть Каменаши в такси и довезти до дома. Пришлось тащить того до квартиры, перекинув его руку через своё плечо. Удивительно, но этот парень теперь потяжелел, оброс мышцами и теперь нагло повис на шее Джина. Когда Джин толкнул, тот упал на кровать, тихо всхлипнув от того, что комната закружилась перед глазами.
- Стой, - пробормотал он, дотягиваясь до запястья Джина.
- Что? – резко спросил Джин. – Тазик принести?
- Нет, - произнёс Каме.
- Говори быстрее, время идёт.
- Я ПЫТАЮСЬ, - Каме уткнулся в подушку. От него несло сигаретами и пролитым пивом – неожиданный зловонный букет запахов в этой приятно пахнущей квартире. - Ты меня перебиваешь!
- Протрезвей сначала, - говорит Джин, выдёргивая своё руку из хватки Каме. - Я пошёл.
- Я не понимаю, как ты можешь меня настолько сильно ненавидеть, - ноет Каме. Джин останавливается у двери, болезненные скрипучие нотки в голосе Каме заставляет его желудок виновато сжаться. - Я просто не понимаю, как ты это делаешь, - он перекатывается на спину, его глаза налиты кровью. И он до сих пор в обуви, которая оставляет тёмные пятна на простынях. - Я не могу, - произносит он. - Что бы ты ни делал, я не могу.
- Может, тебе стоило подумать об этом раньше, до того как... – не выдерживает Джин, но закончить предложение не удаётся. Он даже не знает как.
- Джин, - несчастно говорит Каме, но Джин уже уходит.
—
Каме находится в синкансэне, направляющемся в Сендай, когда звонит Джин. Он благодарен, что правила поведения в синкасэне позволяют ему сбросить вызов; у него болит голова, а в горле першит, и он не вполне помнит, что вчера сказал Джину, чтобы тот буквально вылетел из его квартиры, но, наверное, это было что-то жалкое.
Телефон продолжает названивать, его вибрация на столике сродни жужжанию дрели у дантиста. Каме запихивает телефон в карман, натягивает капюшон и пытается скрыть в нём своё лицо, облокотившись головой на окно. Поначалу он пытается спать, но когда не получается, открывает глаза и смотрит на проплывающие за окном виды: здания и щиты. Он хотел бы остановиться, чтобы купить и съесть что-нибудь жирное и вредное. Его тошнит.
Джин присылает ему сообщение, в котором написано: "ПРИДУРОК! Возьми трубку!", и Каме еле удерживается от того, чтобы не послать в ответ поток ругательств. Он не понимает, как можно быть буквально вычеркнутым из жизни Джина, но при этом обязанным быть для него доступным 24/7. Он же занятой человек. Есть люди, вынужденные месяц ждать, чтобы Каменаши Казуя им перезвонил.
А Джину он перезванивает уже через несколько часов, после того, как взял интервью у половины команды и немного «подмазался» к тренеру, просто потому, что может это сделать. Похмелье так и не прошло, так что Каме стреляет сигарету у какого-то парня. Он сидит на дальней части поля, скрестив ноги и наблюдая за ранним весенним солнцем. Игроки разминаются на другой стороне поля, потеют и тяжело дышат. Иногда Каме действительно рад, что бросил свои олимпийские мечты. Когда ему очень лениво. Работа тяжела и занимает бОльшую часть времени, но это компенсируется длинными паузами, в которых он просто должен стоять и презентабельно выглядеть.
Он облокачивается головой на руку, когда звонит телефон, страх покалывает кожу на запястьях. Он не совсем догадывается, что такого натворил, чтобы вызвать гнев Джина, но получил более дюжины пропущенных звонков, что было крайне недобрым знаком, даже когда они были неразлучны.
- Ты просто не мог себе отказать, - срывается Джин в ту же секунду, как только Каме отвечает на звонок.
Каме неосознанно вырывает несколько травинок. Он не знает, что имеет в виду Джин, что, вероятно, лишь ещё больше раздражает собеседника.
- Ха? - спрашивает он после небольшой паузы.
- Ты сделал это, чтобы вывести меня из себя? - ярость Джина хорошо скрывает его обиду, но Каме всё равно слышит её – обиду маленького ребёнка, который до сих пор не совсем понимает, почему всё не может идти так, как ему хочется.
Каме трёт лоб, чувствуя, как волна его похмелья снова набирает силу.
- Я всё ещё не понимаю, о чём мы говорим, - наконец, признаёт он.
- Не прикидывайся, - презрительно говорит Джин.
- Я серьёзно, - настаивает Каме. - Если хочешь поругаться, то тебе следует просветить меня насчёт темы, потому что я пока не понимаю, о чём ты.
Джин не выдерживает:
- Келли!
- Я не знаю, кто это.
- КЕЛЛИ, - повторяет Джин с нажимом.
- Та рыженькая, за которой ты вчера увивался? - он принимает шипение Джина за утвердительный ответ. - Я даже не помню, что разговаривал с ней.
- Тогда почему она расспрашивает меня о моём «друге» Каменаши? - подозрительно спрашивает Джин.
- Понятия не имею.
Джин неумолим:
- Я тебе не верю.
С минуту Каме растерян и спокойно дышит. Он не гей «до мозга костей», но где-то рядом, и он думал, что Джину это известно. Ведь он особо этого и не скрывает; никогда не объявлял об этом во всеуслышание, но Джин видел двоих его экс-бойфрендов, и Каме никогда не пытался скрывать, что таковыми они и являлись. Мысль о том, что Джин действительно не в курсе, никогда его не посещала.
Наконец, он произносит:
- Мне нравятся парни, тормоз.
Он практически наслаждается наступившей тишиной, а затем следует тихое "Что?"
- Забирай Келли себе, - говорит он, - мне она неинтересна.
- Ты сейчас мне признался? - спрашивает Джин.
- Ну, - отвечает Каме, - я думал, что сделал это ещё года четыре назад, но, видимо, ты это пропустил.
- Что?
Команда заканчивает свою тренировку, поэтому Каме встаёт и отряхивает брюки.
- Мне надо идти, - говорит он и вешает трубку.
—
После звонка минут пять Джин сидит на диване с телефоном в руке. Не то чтобы у него конкретный шок; он вспоминает Каме в прошлом, даже когда они были ещё детьми. Прошло много времени с тех пор, как он об этом задумывался. Каменаши постоянно флиртует с женщинами. Джин не понимает, зачем тот прилагает такие усилия, если не планирует заходить дальше.
Он распластывается на диване. Несколько минут назад он рвал и метал, потратив почти целый день на прокручивание в голове вопросов Келли относительно Каме, заданных вроде как повседневным тоном практически первым делом с самого утра, будто она не могла подождать нормального времени суток, чтобы расспросить всё о своём будущем муже. Теперь он даже не знает, что и делать; он всё ещё зол, хотя уже нет смысла. Он всё ещё жаждет мести. Хочет вернуться во времени и оградить Келли от знакомства с Каменаши, чтобы не пришлось сталкиваться с мыслью, что, возможно, сам Аканиши не особо в её вкусе. Что она предпочла бы ему какого-то идиота. Причём идиота-гея.
Джину хреново.
—
Большую часть времени Джин ненавидит фотосессии, особенно теперь, когда сниматься приходится в одиночестве. Он никогда всерьёз не задумывался, как на самом деле скучает по Тагучи или по остальным, но каждый раз, когда ему приходится сидеть в студии в одиночестве, впихнутым в неудобную одежду и с наложенным отвратительно оранжевым макияжем, он просто не может не думать, насколько быстрее пролетело бы время, если бы Тагучи сидел рядом в таком же ужасном галстуке-бабочке, рассказывая свои дурацкие шутки. Уже несколько месяцев Джин не разговаривал ни с кем из группы, кроме Накамару. И Каменаши. Если это считается.
Служащие из "Wink Up" пихают несколько номеров журнала в руки Аканиши, делая извинительный поклоны, потому что фотограф застрял в пробке. Джин перелистывает страницы, пропуская те, на которых изображён сам. Читает интервью с "Ньюс" и отправляет Пи сообщение, дразня того насчёт сказанного в интервью.
Он практически пропускает интервью с Каменаши, но вдруг замечает своё имя мелким шрифтом. Читает статью с неким беспокойством, ожидая, что Каме может вылить обиду в своём интервью читателям "Wink Up". Но в словах Каме нет и тени злости, лишь упоминание о том, что он ел якинику с Аканиши и его друзьями. Жёсткая цензура, будто читаешь документ с пометкой "совершенно секретно", в котором все самые интересные куски отредактированы. Аканиши. Друзья. Мясо. Весело.
Джин ощущает себя ещё хуже, чем если бы Каменаши рассказал правду.
—
Каме никому не рассказал о договорённости с Джонни, даже одногруппникам. Он пытается не нарушать правил Джонни, если в этом нет особой необходимости, всегда помятуя о том, что в компании запросто могут решить, что от них слишком много проблем и просто вычеркнуть из списка.
Даже если бы он мог сказать парням из группы, не захотел бы. Это почему-то кажется зазорным, будто они посмотрят на него и вдруг увидят человека, каким его видит сейчас Джин. Каме знает, что это глупо. Одногруппники видели его в самом плачевном состоянии и не отвернулись от него. Они все по-своему могут облажаться, но в итоге защищают друг друга.
Коки поднимает эту тему, когда накапливается слишком много статей из "жёлтых" газет, и это уже нельзя не заметить. Джин перетягивает одеяло на себя. Как и в старые добрые времена.
- Ты тусуешься с Аканиши? - спрашивает Коки. Они меряют костюмы для тура, стоя в позе пугала, а с локтей и бёдер свисают блестящие лоскуты одежды.
Каме косится на стилиста, присевшего у его ног; опасно. Коки должен прекрасно знать, что не следует говорить на подобные темы в присутствии посторонних. Любой разговор об их отношениях с Джином – горячая тема для «жёлтой» прессы.
- Да, - отвечает он.
Каме знает, что Коки хочет спросить "почему". Это написано у того на лице, выражено в лёгком движении его губ, чуть прикрытых усами. Вместо этого он спрашивает:
- И как он?
У Каме устают руки. Он наклоняет голову, пытаясь размять мышцы.
- Нормально, - отвечает он, и на этом тема закрыта.
—
Обычно Джин созванивается с Накамару где-то раз в месяц, но теперь, когда ему пришлось начать видеться с Каме, перестаёт перезванивать. Он беспокоится о том, что Каме мог рассказать одногруппнику о том, какой он засранец, и не знает, сможет ли выдержать осторожное неодобрение в голосе Накамару. Тот всегда очень терпелив по отношению к Джину, оставаясь на его стороне, даже когда он предоставляет ему предостаточно поводов не делать этого.
Это Накамару пытался наладить отношения между ним и Каме в первый раз лет пять назад. Он тогда позвал их обоих поесть рамен и попытался их помирить. Джин всё ещё помнит, как Мару сидел, обхватив руками голову, когда он сам резко встал, чуть не опрокинув стул, и выбежал из ресторана. Каме остался сидеть неподвижно, сложив руки на коленях.
Накамару звонит, когда Джин просто сидит на своём диване и не может придумать ни единой причины не ответить. Медленно и неохотно, чувствуя, как его накрывает усталость, Джин отвечает на звонок:
- Йо.
В общем-то, хорошо слышать голос Накамару.
Они болтают о футболе и выходящем скоро сингле КАТ-ТУН, о проблемах Джунно с его тайной невестой, о новом сезоне «Настоящей Крови», о джинсах-дудочках (любовь Накамару и ненависть Джина), о выходе фильма их общего друга, и затем Накамару, наконец, спрашивает:
- Ты правда налаживаешь отношения с Каменаши?
Джин почёсывает нос и закрывает глаза.
- А, - говорит он после паузы. - Да.
- Я рад, - отвечает Накамару. Его голос кажется таким эмоциональным, отчего Джину некомфортно. - Серьёзно, я очень рад.
Джин чувствует себя засранцем.
—
К тому времени, как Каменаши присоединяется к ним в караоке-баре, Джин уже несколько часов пьёт сладкие девчачьи коктейли с дурацкими названиями, чувствуя, что ему уже море по колено. Он нагло прихватизировал микрофон почти на весь первый час, начав с Кани Веста и Лил Вейна, но быстро перешёл на каталог песен от Hello!Project под напором друзей. Когда приходит Каме, Джин, практически потратив всю энергию и охрипнув, сидит, развалившись на диванчике. Джош коверкает Роллинг Стоунз.
Джин даже не здоровается с Каме.
Казуя молчит, забившись в уголок и бездумно листая каталог с песнями. Он не заказывает никаких песен, что на него не похоже. Когда в прошлом они с Джином ходили в караоке, то половина времени уходила на борьбу за плейлист, а остальное - на ужасное исполнение песен, выбранных друг другом, не задумываясь о тональности и нотах или ещё каких-то скучных вещах, о которых им надо было обычно задумываться, как айдолам. Джин ждёт, когда Каме возьмёт пульт и выберет 10 скучных старых песен Битлз подряд, но тот даже не думает этого делать. Он просто сидит, оперевшись подбородком на руку и с непроницаемым лицом, когда Кусано запевает припев «Моей Шароны».
Наверное, он отменил свои планы встретиться с техасским нефтяным магнатом или принцессой Болгарии, чтобы придти сюда, но Джину всё равно. Никому не позволяется смотреть свысока на друзей Джина. Так что они не сидят, поедая лобстеров и ведя разговоры об опере, портфелях ценных бумаг или ещё чего. Друзья Джина простые, потрясающие и настоящие, не как те позёры, с которыми тусуется Каменаши. Ему хочется перегнуться через стол, тыкнуть Каме в грудь и высказать ему всё это в лицо.
Будто почувствовав на себе возмущённый взгляд Джина, Каме поворачивается и с любопытством чуть наклоняет голову. Джин сердито смотрит в ответ. Каме закатывает глаза и допивает пиво.
- Сноб, - произносит Джин. Он не знает, слышит ли его Каме сквозь вой Кусано, но Рё слышит. Он тыкает Джина локтём в бок и говорит:
- Расслабься, придурок.
Рё поддерживал Джина первые несколько недель всей этой заварухи с Каменаши, но в последнее время его лояльность становилась менее и менее убедительной, полностью исчезая после нескольких стаканов спиртного. Несколько недель назад Джин обнаружил его повисшим на плечах Каме, пьяным и сверхдружелюбным, распинающимся о том, как он рад, что все они друзья. Предатель хренов. Когда Джин попытался стянуть Рё с парня, Каме лишь крепче обхватил Рё за талию и сказал:
- Всё в порядке, я его довезу.
Джин заказывает очередной набор алкогольных напитков, как раз когда Кусано заканчивает свою песню. Первые несколько нот следующей песни вызывают у него досаду, и Джин оглядывается, раздумывая, кто же из этих предателей поставил эту чёртову "D-Motion". Кусано пытается впихнуть Джину микрофон, потому что Джин всегда поёт эту песню, когда они ходят в караоке, но сейчас он не может. Не в этот раз, когда Каме изумлённо смотрит на него. Он отталкивает от себя микрофон.
- Зачем ты это поставил? - спрашивает он. - Я больше не обязан петь это дерьмо.
У Каме дёргаются губы. Все резко замолкают, за исключением музыки. Они пропускают первую строчку песни, а затем и вторую, а потом Каме начинает петь.
Первые несколько секунд слова еле слышны сквозь музыку, но Кусано впихивает в руки Каме микрофон, и голос парня уже звучит громко, немного высокий и хрипловатый, как будто от простуды.
Песня звучит как-то одиноко, когда поёт только Каме. Джину тяжело удержаться от того, чтобы не подпеть; даже когда между ними всё было хуже некуда, музыка - то, что всегда их связывало. Всё, что им нужно было сделать, это закрыть глаза и дать своим голосам найти путь к решению проблем.
На самом деле эту песню выбрал Джин. Для КАТ-ТУН. В группе уже знали, что он уйдёт, и хотели спеть что-то хорошее, что-то действительно хорошее, с чем можно было бы его достойно проводить. Джин же хотел спеть песню, которая всех сделает счастливыми.
Голос Каме вызывает у него тошноту, но Джин говорит себе, что ни в чём не виноват. Ему просто надо в туалет.
К тому времени, когда он возвращается в комнату, песня уже закончилась, и Каме ушёл. Несколько часов спустя Джин получает сообщение:
Хватит. Я поговорю с Джонни.
Автор: soundczech
Перевод: джаниз хэ
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Пейринг: Акаме (незначительно Джин/ОЖП, Каме/ОМП, Пи/Каме)
Рейтинг: R (впоследствии)
Жанр: ангст, романс
Саммари: Джонни вынуждает Джина и Каме возобновить фансервис после ухода Джина из КАТ-ТУН. У Аканиши возникает много противоречивых чувств по этому поводу.
Примечание: Название взято из песни Washington.
Много самокопаний со стороны героев. Будьте готовы.
I sing every song I've ever sung
from what we were to what we'll become...
and full of hope and electricity
Now I let you make a man of me.
(с) Washington - I Believe You Liar
from what we were to what we'll become...
and full of hope and electricity
Now I let you make a man of me.
(с) Washington - I Believe You Liar
Глава 1
Аканиши Джин вернулся в Токио после нескольких месяцев пребывания в Штатах, где раскручивал свой первый американский сингл "Yellow Gold". Сингл даже вошёл в топ 40 мирового музыкального чарта. Представители «Johnny & Associates» заявили, что довольны его успехом и рады его возвращению в Японию, где Джин будет работать над новым альбомом, который выйдет в ноябре и обещает взорвать все чарты, "Аканиши Джин: Величайший".
Несмотря на профессиональный успех Аканиши, его всё ещё преследуют сплетни о сложностях в личной жизни, включая спекуляции таблоидов о его беспорядочных связях, употреблении наркотиков, натянутых отношениях с бывшими одногруппниками и другими джоннисами. Агентство категорически отвергает все слухи.
– Tokyohive, февраль 2011
читать дальше—
В офисе тихо в этот ночной час. Там есть только уборщик на лестнице, смущённо прячущий сигарету за спиной, когда Джин проходит мимо него, но в остальном коридоры пустынны, двери раскрыты нараспашку, чтобы показать безлюдные тёмные комнаты с занавешенными окнами. Тут страшно, правда. Без джуниоров и гримёров, девочек-костюмерш и прочего стафа, невротически выглядящих менеджеров это место напоминает дом с приведениями.
Макино-сан сопровождает Джина в офис Джонни и снова исчезает в пустых коридорах, пообещав вернуться с напитками.
Когда Джин вваливается в кабинет, то замечает, как Каме бросает на него взгляд через плечо и хмурит брови в лёгком замешательстве, безуспешно спрятанном по технологии, которую Каме оттачивал, видимо, на протяжении многих лет. Джин этому так и не научился.
- Привет, - произносит Каме так, будто всё в порядке, и их обоих не вызвали в офис Джонни в этот предрассветный час. На нём тёмный костюм и полураспущенный галстук, а волосы уложены в замысловатую причёску - наверняка он только вернулся со съёмок и ещё даже не ложился. Джин успел поспать.
Это их первая встреча со времён сомнительной вечеринки по случаю отлёта Джина в ЛА, устроенной одногруппниками после их последнего совместного выступления. В их гримёрке было всего шесть банок пива и какой-то пирог из ближайшего магазина. Наверное, прошло около года. Джин чувствует, что должен сказать что-то хорошее.
- Давно не виделись, - вместо этого говорит он и устраивается на кресле рядом с Каме. Кресло за столом Джонни пустует; Джин размышляет, где старик может быть, но лучше не спрашивать. Они подождут, пока Джонни не будет сам готов встретиться с ними, даже если сейчас около трёх часов ночи. Джин пытается заглянуть в исписанные листы на столе, но похоже, они все о новой причёске Мацумото Джуна, и Джин не видит никакой связи между этим и их вызовом в офис в такой час. Он переводит взгляд на Каме.
- Что происходит?
Каме пожимает плечами:
- Я тоже не в курсе.
Тот факт, что Каме не в курсе, заставляет Джина занервничать. У Каменаши сеть шпионов в агентстве – ну, или просто сеть знакомых среди работающих в Агентстве, которые на него запали, Джин не знает наверняка. Однако информацию тот получает. А вот когда Каме чем-то удивлён, жди плохих новостей. Плохие новости приходят прямо сверху, от руководства.
- Есть догадки? - с надеждой спрашивает Джин.
- Были, пока ты не вошёл, - отвечает Каме со скорбным выражением на лице. - А теперь чёрт его знает.
Джин берёт стеклянный шар со снегом со стола Джонни и встряхивает его, а затем смотрит, как мелкие пластиковые снежинки поднимаются и кружатся вокруг маленького пингвина, замурованного внутри. В офисе тишина, но Джин может слышать отзвуки работающего пылесоса и случайных пузырьков в кулерах с водой. Аканиши пытается придумать тему для разговора, но это безнадёжно; даже в повседневной жизни это очень трудно, а в этой комнате вообще невозможно.
Тут ему кажется, что Каме на него смотрит, но когда Джин смотрит в ответ, тот изучает свои ногти, почему-то не чёрные и не блестящие, как должны бы быть; вместо этого они ненакрашены и обрезаны, как у обычного парня.
Джонни заходит через 15 минут, в махровом сером халате поверх пижамы. Краем глаза Джин следит за Каме, надеясь увидеть удивление, похожее на своё. Губы Каме плотно сжаты, и Джин надеется, что так парень пытается не заржать.
- Я нашёл решение всех наших проблем, - объявляет Джонни без всяких предисловий. Он садится в своё кресло и достаёт из ящика стола пачку сигарет. Джонни курит какую-то странную французскую марку. Им не предлагает. И кажется, даже не собирается объяснять, что у них за проблемы вообще.
- Сэр? - спрашивает Каме, сложив руки на коленях, как требует того этикет.
- Вы снова станете друзьями, - продолжает он, тыкая в направлении парней сигаретой, медленно прочертив в воздухе дугу из дыма, - Акакаме живы.
- Э?! - восклицает Джин и переводит взгляд на Каме в поисках поддержки, но натыкается на непроницаемое лицо. Облом.
- Сходите развлекитесь и дайте папарацци себя заснять, - говорит Джонни, теперь сигарета крепко зажата во рту. - Это приказ.
- Джонни, - начинает Джин.
- Этот разговор не должен выйти за пределы данной комнаты, - Китагава смотрит на Каме. - Даже Такахаси-сан не должен знать, слышишь меня?
Такахаси это низкий средних лет менеджер Каме; наискучнейший человек из всех, кого встречал Джин. Какая разница, узнает ли он о том, что они с Каме – что, не по-настоящему возобновляют свою детскую дружбу?
- Джонни, - повторяет Джин более настойчиво, но Каме лишь кланяется и отвечает:
- Да, сэр.
- Да это полный бред! - не унимается Аканиши.
Джонни смеётся над ним.
- Вон отсюда, - говорит он. - Я уже не молод, мне нужен отдых.
—
Первое, что делает Джин, рассказывает обо всём Джошу. Прежде, чем выезжает с парковки. Даже прежде, чем вставляет ключ зажигания, его телефон уже у уха, и Джош выражает своё потрясение. Рассказывать обо всём Джошу удобно, потому что тот всё ещё имеет достаточно наивные представления о мире, в котором живёт Джин, чтобы удивляться или возмущаться насчёт чего-то. Большинство японских друзей Джина сказали бы: "Да? И что?"
- На этот раз старик правда сошёл с ума, - говорит Джош, как раз когда двери лифта открываются, и Каменаши выходит на подземную парковку.
- Очевидно, - произносит Джин. Он наблюдает за Каме, который отключает сигнализацию у чёрной блестящей спортивной машины, Джин видит её впервые. Теперь парень в шляпе, надвинутой на глаза. Он выглядит подозрительно, как в фильмах о мрачных детективах. Когда-то Джин, наверное, был к Каме ближе, чем кто бы то ни было, но сейчас тот как будто герой в плохом кино, лишь карикатура, которая исчезает, когда скрывается из поля зрения Джина.
Каме будто чувствует на себе взгляд, поэтому оборачивается и засекает Джина в машине, поднимает руку и неискренне машет на прощание, а затем садится в свою блестящую пафосную машину, исчезая за тонированными окнами. Прекращая существовать.
—
Каме уже избавляется от одежды, заходя в квартиру: ботинки небрежно брошены у входа, галстук распущен и повешен на стойку для зонтов. Он оставляет каждый предмет одежды в разных комнатах, а затем падает на диван в трусах и носках. Он хочет пива, но день был тяжёлый и длинный, а холодильник очень далеко...
Поэтому Каме берет банан из корзины с фруктами, стоящей на столе. Кожура банана уже начинает трескаться и покрываться чёрными пятнами, вероятно, лишь одна сторона годна для пищи. Иногда его мать приходит и оставляет еду в квартире, пока сам Каме на работе; а он не оставляет попыток уговорить её перестать это делать, потому что зачастую его так долго нет дома, что еда успевает испортиться. Каме задумывается, полон ли его холодильник заплесневевшего сыра и токсичного мяса.
Он не знает, что и думать о приказе Джонни, поэтому пытается не думать. Честно говоря, он был немного оскорблён выражением лица Аканиши; прошло много времени с тех пор, как они перестали быть близкими друзьями, но, по его мнению, в последние годы их отношения стали немного лучше. Хорошо уже то, что они могли разговаривать, иногда даже о всякой ерунде, общих друзьях, новых песнях и зарубежной политике. Хорошо уже то, что иногда они могли вместе смеяться, и Джин искренне ему улыбался, дистанция между ними мгновенно сокращалась.
Похоже, почти годовое отсутствие Джина не заставило сердце смягчиться.
"Да и хрен с ним," - думает Каме и вгрызается в свой банан.
—
Проходит полторы недели, прежде чем они оба находят свободное время в своих плотных графиках; Джину в итоге приходится скрепя сердце отложить поездку с парнями в Корею на выходных, потому что иначе придётся ждать ещё лет двадцать, прежде чем они найдут очередной перерыв между съёмками Каменаши и промо-встречами.
Они встречаются в Старбаксе недалеко от Агентства, где папарацци уже должны что-то вынюхивать в поисках толпы джуниоров, клеящих девчонок, или, может, заблудившегося члена СМАП, который просто пытается накачаться кофеином. Джин приходит рано, что нехарактерно для него; не видит никого из знакомых в зале, так что идёт заказывать гранд латтэ с пряностями и плюхается в кресло, запуская Энгри Бёрдс на своём айфоне.
Каменаши опаздывает, что заставляет Джина начать ёрзать. Он ещё надеется получить смс об отмене всего мероприятия и убеждает себя, что не нервничает из-за встречи, а просто боится, что сегодняшний день будет ужасно скучным. Надо было захватить с собой Джоша или ещё кого-нибудь, чтобы заполнить перерывы между нытьём и придирками Каменаши.
Джин как раз решает послать Джошу сообщение с приказом тащить сюда свою задницу, но тут, наконец-то, входит Каменаши, практически неузнаваемый в тёмной бейсболке и мешковатой куртке, воротник которой поднят так, чтобы скрыть часть лица. Джин узнаёт его по неповторимой походке, но, похоже, больше никто не замечает появления Каменаши. А вот Джина сразу заметили: в ту же секунду, как только он вошёл, и с тех пор маленькие группки девушек постоянно хихикают вокруг.
- Ты провалил конспирацию, - произносит Джин, когда Каменаши подходит к нему. - Разоблачайся, агент 007.
- Я приехал на метро, - отвечает парень, снимая очки и бейсболку. Одна из девочек, откровенно шпионящих за Джином, давится кофе и вскрикивает. Каменаши делает вид, что не заметил, но Джин замечает, как тот чуть кривит губы. Он знает, что Каменаши на самом деле любит такие истерические реакции на себя. Джину же не по себе от подобного внимания.
Аканиши уже начинает раздражаться.
- Отрадно видеть, что ты соизволил тут появиться.
Каменаши закатывает глаза и садится.
- Я же сказал, что приехал на метро, - он стягивает с себя шарф и приглаживает волосы рукой, приводя их в больший беспорядок, чем было до этого. - Прости.
- Ну да, - произносит Джин. Он делает глубокий вдох, распрямляет плечи, сжимает руки в кулаки на коленях. Его щёки раздуваются от воздуха, и он не может придумать больше ничего, что можно было бы сказать. - Как-то не по себе.
Каменаши садится в кресло, выпячивая локти и вытягивая ноги.
- Не так уж ужасно.
Джин тычет ложкой в то, что осталось от его латте, а затем отодвигает картонный стакан. Он остыл.
- Я знал, что старик близок к маразму, но это слишком даже для него.
- Бывало, меня вызывали в офис среди ночи и в более ужасных ситуациях, - замечает Каме, смотря больше на свои руки, нежели на Джина.
Джин хмыкает; он еле сдерживается, чтобы не пошутить насчёт неоднозначных звонков, что приведёт лишь к ссоре; статья из бульварной газетёнки о том, как Каменаши вылил свой кофе на голову Аканиши и вылетел из Старбакса, определённо им не поможет.
- Например, каких? - вместо этого спрашивает он.
Каме только пожимает плечами и произносит:
- Пошли в кино.
—
Они сидят в зале кинотеатра, и это означает, по крайней мере, то, что им не обязательно разговаривать. Джин покупает попкорн и немного удивляется, когда Каменаши практически в одиночку его съедает, пока Джин не переставляет банку на другой подлокотник кресла, куда Каме не дотянуться.
- Скупердяй, - бормочет Каме, переваливаясь в противоположную от парня сторону, и увеличивает расстояние между ними. В середине фильма Джину становится немного стыдно, и он переставляет попкорн обратно, но Каме игнорирует этот жест. Поддерживая голову рукой, он смотрит только на экран, где показывают женские груди и взрывы, которые составляют основу фильма. Каждый раз, когда Джин посматривает на соседа, чувствует, как растёт его ненависть.
Когда фильм заканчивается, они продолжают сидеть почти всё время, пока идут титры, потому что Каме хочет узнать, кто гримёр или композитор, или постановщик трюков, или ещё какую-нибудь хрень. Джин проверяет почту, пересылая пачку грязных шуточек от Джоша Ямапи.
Несмотря на свои принципы, Джин предлагает подвезти Каме. В основном из-за звучащих в его голове отголосков маминых напоминаний быть великодушным и вежливым. Каменаши ей всегда нравился, и она никогда не понимала, что между ними произошло. Когда Джин слишком долго об этом думает, то тоже не понимает.
В машине Каме пытается заставить Джина поделиться впечатлениями от просмотра фильма, но тот просто не может заставить себя согласиться, когда Каме заводит разговор о том, какие потрясающие были спецэффекты, изображая руками эффектную аварию с мотоциклом. Хотя сам и согласен. Он лишь пожимает плечами и говорит:
- Да ничего так, - он включает дворники, когда они выезжают с парковки и толстые капли дождя бьют по лобовому стеклу. - Если тебе вообще нравятся спецэффекты.
Каме смотрит на него с подчёркнутым недоверием, встречая враждебность Джина маленькой снисходительной улыбкой.
- Тебе нравятся спецэффекты.
Джин хмыкает.
- А тебе-то откуда знать?
Его маленькая дурацкая улыбка не пропадает, но Джин замечает, как она застывает и становится искусственной. Он пытается унять собственный антагонизм, но уже слишком поздно, он раздражён и всё ещё не понимает, какого чёрта они должны это делать, или как Каменаши может так запросто на это согласиться. Теперь, когда они наедине за тонированными окнами автомобиля Джина, он не может всё держать в себе.
- Ну, - наконец выдавливает Каменаши, собравшись. - Думаю, спецэффекты были крутыми.
- Ты будешь считать крутым всё, что укажет тебе агентство, - говорит Джин. Он тормозит на светофоре и с ужасом обнаруживает, что они застряли буквально на огромнейшей парковке. Целые линии машин растянулись далеко и почти не движутся.
Каме вздыхает. Его левая нога чуть подрагивает - верный признак того, что он нервничает.
- У тебя ко мне какие-то претензии? - спрашивает он.
- Нет, - отвечает Джин. Он раздражённо включает радио и шипит, когда доносятся звуки Real Face, потому что Вселенная настолько его ненавидит. Каме отворачивается, когда Джин переключает стереосистему на диск, и Лил Вейн перебивает Коки на полуслове.
- Говори же, - произносит Каменаши после минутной паузы, его голос низкий и неэмоциональный. - У тебя не будет более удачного шанса, чем сейчас.
- Ладно, - Джин вцепляется в руль. - Я не понимаю, как ты можешь так просто это принять.
- Это лишь работа, - наконец произносит Каме, надевая свои тёмные очки и смотря в окно.
Джин смеётся, он не удивлён.
- Это твой ответ на все вопросы.
Пальцы Каме обводят дизайнерскую дырку на джинсах в районе бедра.
- Это единственный ответ, который у меня есть.
- И что, ради работы сделаешь что угодно? - бросает Джин. - Это всё, что имеет для тебя значение? Лгать, жульничать и использовать людей - запросто, пока имя Каменаши Казуи мелькает во всех газетах?
Аканиши почти в курсе, что перебарщивает, но ему кажется невозможным сдержать негодование, кипящее в горле. Ему хочется оскорблять Каменаши, лишь бы увидеть, какую боль ему это причиняет.
- Я не понимаю, с чего ты всё это взял, - наконец выдавливает Каме грубым серьёзным тоном, знакомом Джину по тем многим ситуациям, когда тому приходилось собирать КАТ-ТУН и рассказывать им, как обстоят дела. Когда ему приходилось капать им на мозги. - Прошло столько лет с... - он вздыхает, будто вытягивая из себя силы, чтобы мириться с инфантильностью Джина. - Я просто не понимаю, почему ты вдруг так злишься.
- Не люблю лжецов, - отвечает Джин. - И меня бесит, что ты пытаешься сделать меня таковым.
- Я не пытаюсь никем тебя сделать, - возражает Каменаши. - Ты сам делаешь свой выбор. Если хочешь всё это прекратить - пожалуйста! Иди к Джонни и сам ему всё объясни. Но по мне... - Дыра в его джинсах увеличивается в месте, где Каме вытаскивает нитки. - Есть вещи, которые я хочу защитить, и это значит... - он складывает руки вместе в большой кулак и зажимает его между коленями, плечи неестественно приподняты. - Прямота - роскошь, которую я не могу себе позволить.
- В смысле, ты хочешь защитить себя, - обвиняет Джин, но Каме больше ему не отвечает. Когда Аканиши довозит Каме до указанного адреса, парень кивает, говоря "спасибо" и молча вылезает из машины. Отъезжая, Джин не может заставить себя не смотреть в зеркало заднего вида на Каменаши, который всё уменьшается, отдаляясь с каждой секундой.
—
- Может, ты типа его прикрытие, - говорит Джош, потягивая пиво из бутылки. Они сидят на балконе Джина и наслаждаются видом на Роппонги Хиллз, закинув ноги на перила. - Как жёны Тома Круза. Только вместо того, чтобы заставить его выглядеть гетеросексуалом, ты должен сделать так, чтоб он выглядел круто.
Джин хихикает.
- Ничто не может сделать из Каменаши крутого.
Джош размахивает сигаретой в воздухе. Они уже около часа тут сидят и выдумывают теории, и Джин с облегчением чувствует, что недавнее истерическое напряжение его покидает. Он как будто вымотан.
- Но серьёзно. Это типа как: «Помоги мне, Оби Ван Кеноби, ты моя единственная надежда!»
Джин тупо смотрит на друга.
- Это было в «Звёздных Войнах», - помогает Джош.
Джин смахивает со стола крышку от своей бутылки пива.
- То есть, я типа Харрисон Форд?
- Нет, тормоз, это Хан Соло, - он тушит сигарету. - Оби Ван Кеноби - джедай. Ты как мастер-джедай в искусстве быть крутым.
- А Каменаши кто? Дарт Вейдер? - Джин довольно легко представляет, как Каме ходит в чёрном шлеме. Это может стать идеей для следующего клипа КАТ-ТУН.
- Нифига. Это означало бы, что он самый крутой, - Джош задумчиво откидывается на спинку стула. - Думаю, он СиТриПиО.
- Чё? - пытается вернуться в реальность Джин. Последний раз он смотрел «Звёздные Войны», когда ему было около восьми лет, и всё, что помнит о фильме, так это что он был крутой. А вот с запоминанием актёрского состава определённые проблемы. - Это такой мелкий робот на колёсиках?
Джош серьёзно мотает головой.
- Нет, это такой золотой с гейскими замашками.
Джин ржёт.
—
Когда они встречаются во второй раз, Каме тратит на сборы более часа, потому что ему вдруг начинает казаться, что каждый предмет его гардероба говорит о том, что Каме именно такой, каким его очевидно считает Джин. Он сам не понимает, при чём тут одежда, но не может перестать думать об отвращении на лице Джина, когда тот заговорил о честности, и память заставляет его отложить в сторону дорогущие кашемировые футболки и шёлковые свитера, дизайнерские фланелевые рубашки и худи с его собственным именем на ней, вышитом стразами. Он знает, что ему не под силу пройти отбор Джина, но чувствует ужасающее желание сделать себя незаметным настолько, насколько возможно. Если он сможет одеться тускло, серо и скучно, то возможно, Джин даже не заметит его, и Каме удастся избежать всего этого осуждения.
В конце концов, ему всё это так надоедает, что он просто выхватывает первую попавшуюся футболку - подарок дизайнера стоимостью 40 000 иен – и раздражённо влезает в свои любимые ботинки от Гуччи, размышляя, когда это он начал снова пытаться расположить Джина к себе. Ему должно быть наплевать на всё это. Прошло уже столько лет с тех пор, как Каме очень старался навести мосты, и каждый его робкий примиряющий жест был встречен с упрямым неприятием или открытой враждебностью. Ещё одна попытка его не убьёт.
Ему просто нужно постоянно напоминать себе, что затевать заранее проигранное дело бесполезно.
—
Он не сильно удивляется, когда входит в отдельную комнату в ресторане якинику, который выбрал Джин, и обнаруживает того с группой из пяти или шести друзей-иностранцев. О чём бы ни думал Джин, они с Каме знают друг друга достаточно давно, и Казуя вполне хорошо понимает, как работает у Джина мозг, и знает, что теперь тот сделает что угодно, чтобы выполнить указания Джонни, при этом не выполняя их.
Каме смутно припоминает блондина - Джоша - по фотографиям с прошлогодних концертов Джина, которые показывал ему Накамару, но остальные совсем не знакомы. Джин представляет их ему так быстро, что Каме даже не пытается запомнить имена. Он кивает и вежливо кланяется, садясь на пустой стул в конце стола рядом с парнем, который, по крайней мере, широко и дружелюбно ему улыбается, а затем отворачивается и возобновляет разговор.
Все смеются и общаются на английском, и сколько Каме ни старается сосредоточиться на разговоре, он понимает лишь общий смысл болтовни благодаря обрывочным фразам; поначалу кажется, что они болтают о девушках, но так же они могут разговаривать о машинах, путешествиях или фильмах. Он ловит знакомые слова, но вскоре они перестают для него что-то значить, и Каме прекращает даже пытаться быть заинтересованным, вместо этого сосредоточившись на обжаривании мяса, смотря, как ярко-красная говяжья кровь медленно становится коричневой. Когда мясо готово и все наполняют себе желудки, Каме осознаёт, что наблюдает за Джином, любуясь, даже будучи отринутым, видя Джина улыбающимся, смеющимся и счастливым. Иногда Джин осматривается и, будто вдруг вспоминает, что тут Каме. И это как шок для него: глаза темнеют, и брови хмурятся - выражение лица, к которому Каме уже успел привыкнуть. Лишь на долю секунды он встречается с Каме глазами.
Пока все едят, парень рядом с Каме поворачивается к нему и пытается вовлечь в разговор; у него чудовищный японский, но Каме ценит, что парень хотя бы очень старается. Его зовут Питер, и он из Чикаго. Является одним из танцоров Джина, и это единственное, что понимает Каме, пока Джин не перебивает их, громко задавая какой-то пошловатый вопрос Питеру по-английски, после чего все смеются.
Каме облокачивается подбородком на руку и рисуя на стенках стакана с минералкой, на котором скопился конденсат. Он размышляет, будет ли очень грубо с его стороны уйти отсюда раньше и пойти домой спать. Джонни совершил какой-то непонятный фокус, чтобы облегчить график Каме, выделив тем самым ему время для этих дурацких встреч с Джином, но очевидно так не посчитал нужным выделить время ещё и на сон.
Он закрывает глаза и думает, как мог бы провести этот вечер гораздо лучше, чем сидя здесь и будучи очевидно игнорируемым своим бывшим лучшим другом.
Постирать. Посмотреть телевизор. Сходить на тренировку по бейсболу и, возможно, выместить свою агрессию. Наконец, сделать матери подарок на её день рождения. Выспаться. Ещё раз выспаться. Перезвонить всем, кто оставил сообщения на его голосовой почте и кому он нравится на самом деле. Покрасить стены в гостиной в красный цвет, как он планировал уже больше года. Прочитать один из пачки сценариев, которые постоянно скапливаются на пассажирском сидении его машины. Да что угодно!
Когда он открывает глаза, Джин смотрит прямо на него, не замечая, что происходит вокруг. Рядом с Джином Джош рассказывает историю, изображая её руками. По мнению Каме, он мог говорить о слонах и космических кораблях.
- Прошу меня извинить, - говорит Каменаши, поднимаясь. - Нужно сделать звонок.
Питер машет ему рукой, но похоже, больше никто и не заметил его ухода, кроме Джина, чьё равнодушие преувеличено до невероятных размеров.
У ресторана имеется балкон. Каме проскальзывает туда и тайком закуривает сигарету, облокачиваясь на стену. С крыши соседнего здания на тот же балкон спрыгивает кот, и Каме садится на корточки, чтобы почесать его за ушком, а затем смеётся, когда животное перекатывается на спину и мурлычет.
Когда Каменаши возвращается, комната уже пуста; он видит лишь грязные тарелки и полупустую бутылку пива. В дверях стоит официантка с шокированным выражением на лице и паникой в глазах, сжимая тонкими ручками кожаную папку.
- Простите, Аканиши-сама сказал, что вы оплатите счёт, - произносит она, и Каме практически смеётся. Ну, естественно. Это же Аканиши.
- Моим друзьям нужно было срочно уйти по работе, - вежливо отвечает Каме, протягивает руку за папкой, и смотрит на чек, когда девушка выходит. 75,435 иен.
Каме вздыхает и вкладывает в папку свою кредитку.
—
@tokyojosh: СЕГОДНЯ БЫЛО ЛУУУУУУУУУУУУУЧШЕЕ ЯКИНИКУ. Спасибо Каменаши лол
24 марта
—
Джину как-то не по себе от того, что он заставил Каменаши оплатить счёт, но только после того, как Джош рассказывает об инциденте Кусано, и Джин видит слегка шокированное выражение лица парня. Они сидят на полу в гостиной Джина и едят пиццу, за которую ЗАПЛАТИЛ ДЖИН, но Кусано смотрит на хозяина квартиры как на какого-то монстра.
- Чувак... - говорит Кусано, кусок пиццы застыл в его руке на полпути ко рту, будто парень забыл о нём.
- Заткнись, - произносит Джин, - не думай меня осуждать.
Наконец, Кусано вспоминает о куске пиццы и доносит его до рта. Он пытается говорить с ртом, набитым сыром и салями. - Это было весьма жёстко, друг.
Джин сердито отодвигает пиццу, вдруг чувствуя себя совсем не голодным.
- Я же сказал, заткнись.
- Это было весело, - в защиту отвечает Джош. - Он же нам не друг.
- Но... - начинает Кусано и недоговаривает, потому что Джин вдруг встаёт и несётся на кухню за пивом. Он вскрывает банку и раздражённо вытаскивает свой айфон из кармана, а затем набирает Каме сообщение:
я отдам тебе деньги за якинику
Каме отвечает только через 6 часов, в 3 часа ночи:
Забудь.
Почему-то это ещё больше раздражает Джина.
—
Менеджер Каменаши бросает газету на колени подопечного, когда тот забирается в машину после записи Гоинга поздним вечером в субботу. Каме берёт её в руки и переворачивает страницу, угол которой загнул Такахаси. Там размытая фотография, на которой изображён он в очереди за билетами в кино, и ещё одно фото, где он стоит на расстоянии вытянутой руки от Джина и тащит у того попкорн, пока они ждут открытия зала. Заголовок написан огромными красными буквами: "Возвращение АкаКаме?" В статье приводятся догадки, что уход Джина из КАТ-ТУН каким-то образом помог им восстановить дружбу, разрушенную профессиональными разногласиями.
Такахаси мрачен.
- Тебе лучше не связываться с Аканиши-саном.
Каме складывает газету и убирает её в сумку.
- Да?
- Мы столько работаем, чтобы поддерживать твою незапятнанную репутацию,- говорит Такахаси. - Этот парень нам вреден.
Каме злится.
- Неправда.
- Все менеджеры так думают, - Такахаси снимает очки, чтобы протереть их, и не смотрит на Каме, как делает каждый раз, когда Каме упрямо настаивает на своём и отказывается слушать другие мнения. - Есть те, кто не понимает, почему Джонни-сан идёт на поводу у такого неотёсанного и неблагодарного идиота.
Он снова надевает очки.
- Тебе лучше держаться подальше от линии огня.
Каме смотрит в окно.
- Моя социальная жизнь - не ваше дело.
—
Джин отменяет четыре встречи с Каме – три потому что не может отвлечься от других занятий, и одну просто из вредности – прежде чем они наконец-то встречаются через две недели после инцидента с якинику. Предполагалось, что они будут играть в минигольф, но Каме приходит в костюме и говорит, что вместо этого они поедут обедать к другу Каме. Дорога из Токио занимает около полутора часов, и Каме трижды теряется, пытаясь найти нужный особняк; его GPS сломана, и поэтому Джину приходится использовать для навигации свой телефон. Вообще-то, это даже хорошо, потому что иначе Каменаши мог бы попытаться завести тот неловкий осторожный разговор, который пытался начать в городе.
Друг Каме оказывается каким-то старым богатым олигархом с нетипичным разнообразием гостей, почти комически различающихся по возрасту и личным качествам. Каме и Джин сидят с Юуко, сорокалетней владелицей скаковых лошадей. Похоже, они с Каме хорошо знают друг друга; она называет его Казу-тяном и задаёт вопросы о каких-то общих знакомых. Джин не знает, когда Каме успевает заводить всех этих странных друзей, но эта женщина, по крайней мере, кажется интересной. После обеда, пока они пьют кофе, Каменаши удаляется, чтобы поговорить с хозяином дома, и Юуко начинает рассказывать Джину истории о её путешествиях по миру. Она казалась бы очень горячей штучкой, будь она лет на пять моложе. 40 лет - это очень близко к возрасту его матери.
Он идёт искать Каменаши, когда она отходит поговорить по телефону, и находит его в другой комнате сидящим вместе с дочерью олигарха, Аюми, склонившись над разворотом журнала с Мацумото Джуном в мокрой белой футболке. Стены комнаты завешены постерами Арашей. Каме и Аюми смеются, и Джин притормаживает у входа в комнату, звука искреннего смеха Каме достаточно, чтобы на секунду застать его врасплох.
- Аканиши правда такой, как о нём говорят? - спрашивает Аюми, когда на следующей странице журнала оказывается фотосессия с Джином. Он чувствует, как начинают гореть щёки, когда он смотрит на своё изображение, где он со взглядом провокатора лежит на кожаном диване. Это смущает.
- Какой? - задаёт вопрос Каме.
- Ну, знаешь, - отвечает она, и шёпотом заканчивает, - плохой парень.
- Конечно, нет, - возражает Каме. - Он хороший, можешь сама с ним поговорить.
- Тебе надо было привести вместо него Мацумото-сана, - жалуется она.
- Думаю, Джин лучше Мацумото-сана, - комментирует Каме.
- Почему это?
Каме снова смеётся.
- Наверное, я субъективен, - замечает он. - Он один из моих старинных друзей.
Джин уходит. Он с облегчением обнаруживает, что Юуко уже разговаривает с каким-то архитектором. Когда она собирается уходить, он спрашивает, сможет ли она подвезти его до города. По дороге домой он фантазирует, как занимается с ней сексом на заднем сидении, возможно, остановившись и проведя выходные в одном из рёканов, которые они сейчас проезжают, лишь бы отвлечься от тупого болезненного трепетания в своём желудке, которого не понимает.
—
Статьи об их «воссоединении», иллюстрируемые ужасными фото, снятыми через окна кафе и машин, появляются всё чаще. Парни встречаются по крайней мере раз в неделю. Джин старается приводить друзей, когда удаётся; он не знает, сможет ли провести ещё час наедине с Каменаши, не выцарапав тому глаза.
На самом деле он пытается быть хорошим. Однако каждый раз, когда Джин пытается сделать что-то, что ему не хочется, у него никогда не получается этого сделать. Он знает, что ведёт себя как придурок, и что кажущееся бесконечным терпение Каменаши, вероятно, испаряется, но он правда ничего не может поделать и не знает почему. Однажды он сильно злился на Каме, давным-давно, но это будто было в прошлой жизни и с другим человеком. Он больше не тот разбитый, одинокий ребёнок, ошарашенный внезапным отказом.
Он выше этого дерьма.
Ему нужно лишь найти способ вспоминать это каждый раз, когда он смотрит на глупое предательское лицо Каменаши.
—
Терпение Каменаши действительно испаряется. Он проводит с Джином, половину своего времени мысленно считая до десяти, двадцати, тридцати, трёхсот, трёх тысяч, хотя не уверен, ударит ли «друга» в конце концов или же ударится в слёзы от ярости. Он устал, у него стресс от наказания себя самим собой и другими за что-то, что случилось, когда ему было 19, за что-то, что так дико закрутилось и вылетело из под его контроля. Теперь они взрослые люди и должны как-то это преодолеть.
Вообще-то, Каме казалась, что Джин уже несколько лет назад всё это преодолел; вдруг готов был поклясться, что Каме для него одновременно и умер, и стал заклятым врагом, а потом улетел в Лос-Анджелес. Вернулся уже другим человеком, со всеми этими друзьями и увлечениями. Отстранённый, угрюмый незнакомец, и Каме до него не дотянуться. Ну, хотя бы вежливый. Дружелюбный, но отдалённый.
Казуя, наверное, должен быть счастлив, что его инфантильный злопамятный лучший друг всё ещё где-то здесь, яростно пытается выбраться из «тюрьмы», в которую посадил его Джин. Руки отчаянно тянутся сквозь решётки, чтобы оставить царапины на коже Каме. Маленький злобный монстр внутри.
Это должно делать его счастливым, но почему-то не делает. Все эти годы Джин всё так же бесится.
—
Каме идёт в сомнительный клуб в Роппонги с Джином и ещё где-то с тремя дюжинами его ближайших друзей. Бар наполнен иностранцами, которые в упор не замечают пришедшего Каменаши. А у того всплывают смутные воспоминания о том, что когда-то он уже приходил сюда с Джином, когда они были несовершеннолетними и пробирались внутрь через заднюю дверь. Его не удивляет, что Джин всё так же сюда приходит. Аканиши ведь, при всех его принципах, весьма верен старым привычкам. Он наверняка, будет ходить в один и тот же клуб до самой смерти.
Джин бросает Каме «привет» и тут же переводит внимание на высокую худощавую девушку, которую продолжает угощать выпивкой. Большую часть ночи он игнорирует Каменаши, но танцор, которого Каме помнит по инциденту с якинику - Питер - всё же его замечает и затягивает в толпу людей, тут же начинающих предлагать ему шампанское и водку. Они все шумят и смеются и, кажется, вдруг не осознают, что он вроде как персона нон-грата, поэтому Каме принимает всё, что ему предлагают, чувствуя, что и сам становится таким же шумным и весёлым.
В итоге он оказывается скрюченным в углу дивана, чувствуя головокружение, и опирающимся на мускулистое плечо Питера, потому что слишком устал, чтобы сидеть прямо. Он наблюдает за Джином, пока остальные болтают; как мазохист, поддаётся на мягкость его улыбки и того, как он наклоняется к девушке. Они ещё не спали вместе, это Каме точно может сказать. Девушка не так заинтересована Джином, как тот ей, больше слушает свою подругу, нежели ловит жаждущий взгляд Джина.
Каме справедливо предполагает, что она красива. Если, конечно, вам нравятся девушки.
—
Джин просыпается в хреновом настроении. Рядом с ним лежит тёплое тело, но это не Келли, как он сначала предположил. Это Кусано, полностью одетый и обслюнявивший плечо Джина. Аканиши отталкивает парня и выползает из кровати в поисках кофе. Вчера он не налегал на спиртное, но голова почему-то всё же болит, а во рту вкус непойми чего. Кофе не осталось, и Джин задумывается, слишком ли будет тупо разбудить Кусано и заставить его сгонять в комбини за кофе. Наверное, да, но очень хочется. Вместо этого он садится за стол, трёт глаза и отхлёбывает уже негазированную колу из бутылки недельной давности.
К концу вчерашнего вечера он остался единственным более-менее трезвым человеком, чтобы запихнуть Каменаши в такси и довезти до дома. Пришлось тащить того до квартиры, перекинув его руку через своё плечо. Удивительно, но этот парень теперь потяжелел, оброс мышцами и теперь нагло повис на шее Джина. Когда Джин толкнул, тот упал на кровать, тихо всхлипнув от того, что комната закружилась перед глазами.
- Стой, - пробормотал он, дотягиваясь до запястья Джина.
- Что? – резко спросил Джин. – Тазик принести?
- Нет, - произнёс Каме.
- Говори быстрее, время идёт.
- Я ПЫТАЮСЬ, - Каме уткнулся в подушку. От него несло сигаретами и пролитым пивом – неожиданный зловонный букет запахов в этой приятно пахнущей квартире. - Ты меня перебиваешь!
- Протрезвей сначала, - говорит Джин, выдёргивая своё руку из хватки Каме. - Я пошёл.
- Я не понимаю, как ты можешь меня настолько сильно ненавидеть, - ноет Каме. Джин останавливается у двери, болезненные скрипучие нотки в голосе Каме заставляет его желудок виновато сжаться. - Я просто не понимаю, как ты это делаешь, - он перекатывается на спину, его глаза налиты кровью. И он до сих пор в обуви, которая оставляет тёмные пятна на простынях. - Я не могу, - произносит он. - Что бы ты ни делал, я не могу.
- Может, тебе стоило подумать об этом раньше, до того как... – не выдерживает Джин, но закончить предложение не удаётся. Он даже не знает как.
- Джин, - несчастно говорит Каме, но Джин уже уходит.
—
Каме находится в синкансэне, направляющемся в Сендай, когда звонит Джин. Он благодарен, что правила поведения в синкасэне позволяют ему сбросить вызов; у него болит голова, а в горле першит, и он не вполне помнит, что вчера сказал Джину, чтобы тот буквально вылетел из его квартиры, но, наверное, это было что-то жалкое.
Телефон продолжает названивать, его вибрация на столике сродни жужжанию дрели у дантиста. Каме запихивает телефон в карман, натягивает капюшон и пытается скрыть в нём своё лицо, облокотившись головой на окно. Поначалу он пытается спать, но когда не получается, открывает глаза и смотрит на проплывающие за окном виды: здания и щиты. Он хотел бы остановиться, чтобы купить и съесть что-нибудь жирное и вредное. Его тошнит.
Джин присылает ему сообщение, в котором написано: "ПРИДУРОК! Возьми трубку!", и Каме еле удерживается от того, чтобы не послать в ответ поток ругательств. Он не понимает, как можно быть буквально вычеркнутым из жизни Джина, но при этом обязанным быть для него доступным 24/7. Он же занятой человек. Есть люди, вынужденные месяц ждать, чтобы Каменаши Казуя им перезвонил.
А Джину он перезванивает уже через несколько часов, после того, как взял интервью у половины команды и немного «подмазался» к тренеру, просто потому, что может это сделать. Похмелье так и не прошло, так что Каме стреляет сигарету у какого-то парня. Он сидит на дальней части поля, скрестив ноги и наблюдая за ранним весенним солнцем. Игроки разминаются на другой стороне поля, потеют и тяжело дышат. Иногда Каме действительно рад, что бросил свои олимпийские мечты. Когда ему очень лениво. Работа тяжела и занимает бОльшую часть времени, но это компенсируется длинными паузами, в которых он просто должен стоять и презентабельно выглядеть.
Он облокачивается головой на руку, когда звонит телефон, страх покалывает кожу на запястьях. Он не совсем догадывается, что такого натворил, чтобы вызвать гнев Джина, но получил более дюжины пропущенных звонков, что было крайне недобрым знаком, даже когда они были неразлучны.
- Ты просто не мог себе отказать, - срывается Джин в ту же секунду, как только Каме отвечает на звонок.
Каме неосознанно вырывает несколько травинок. Он не знает, что имеет в виду Джин, что, вероятно, лишь ещё больше раздражает собеседника.
- Ха? - спрашивает он после небольшой паузы.
- Ты сделал это, чтобы вывести меня из себя? - ярость Джина хорошо скрывает его обиду, но Каме всё равно слышит её – обиду маленького ребёнка, который до сих пор не совсем понимает, почему всё не может идти так, как ему хочется.
Каме трёт лоб, чувствуя, как волна его похмелья снова набирает силу.
- Я всё ещё не понимаю, о чём мы говорим, - наконец, признаёт он.
- Не прикидывайся, - презрительно говорит Джин.
- Я серьёзно, - настаивает Каме. - Если хочешь поругаться, то тебе следует просветить меня насчёт темы, потому что я пока не понимаю, о чём ты.
Джин не выдерживает:
- Келли!
- Я не знаю, кто это.
- КЕЛЛИ, - повторяет Джин с нажимом.
- Та рыженькая, за которой ты вчера увивался? - он принимает шипение Джина за утвердительный ответ. - Я даже не помню, что разговаривал с ней.
- Тогда почему она расспрашивает меня о моём «друге» Каменаши? - подозрительно спрашивает Джин.
- Понятия не имею.
Джин неумолим:
- Я тебе не верю.
С минуту Каме растерян и спокойно дышит. Он не гей «до мозга костей», но где-то рядом, и он думал, что Джину это известно. Ведь он особо этого и не скрывает; никогда не объявлял об этом во всеуслышание, но Джин видел двоих его экс-бойфрендов, и Каме никогда не пытался скрывать, что таковыми они и являлись. Мысль о том, что Джин действительно не в курсе, никогда его не посещала.
Наконец, он произносит:
- Мне нравятся парни, тормоз.
Он практически наслаждается наступившей тишиной, а затем следует тихое "Что?"
- Забирай Келли себе, - говорит он, - мне она неинтересна.
- Ты сейчас мне признался? - спрашивает Джин.
- Ну, - отвечает Каме, - я думал, что сделал это ещё года четыре назад, но, видимо, ты это пропустил.
- Что?
Команда заканчивает свою тренировку, поэтому Каме встаёт и отряхивает брюки.
- Мне надо идти, - говорит он и вешает трубку.
—
После звонка минут пять Джин сидит на диване с телефоном в руке. Не то чтобы у него конкретный шок; он вспоминает Каме в прошлом, даже когда они были ещё детьми. Прошло много времени с тех пор, как он об этом задумывался. Каменаши постоянно флиртует с женщинами. Джин не понимает, зачем тот прилагает такие усилия, если не планирует заходить дальше.
Он распластывается на диване. Несколько минут назад он рвал и метал, потратив почти целый день на прокручивание в голове вопросов Келли относительно Каме, заданных вроде как повседневным тоном практически первым делом с самого утра, будто она не могла подождать нормального времени суток, чтобы расспросить всё о своём будущем муже. Теперь он даже не знает, что и делать; он всё ещё зол, хотя уже нет смысла. Он всё ещё жаждет мести. Хочет вернуться во времени и оградить Келли от знакомства с Каменаши, чтобы не пришлось сталкиваться с мыслью, что, возможно, сам Аканиши не особо в её вкусе. Что она предпочла бы ему какого-то идиота. Причём идиота-гея.
Джину хреново.
—
Большую часть времени Джин ненавидит фотосессии, особенно теперь, когда сниматься приходится в одиночестве. Он никогда всерьёз не задумывался, как на самом деле скучает по Тагучи или по остальным, но каждый раз, когда ему приходится сидеть в студии в одиночестве, впихнутым в неудобную одежду и с наложенным отвратительно оранжевым макияжем, он просто не может не думать, насколько быстрее пролетело бы время, если бы Тагучи сидел рядом в таком же ужасном галстуке-бабочке, рассказывая свои дурацкие шутки. Уже несколько месяцев Джин не разговаривал ни с кем из группы, кроме Накамару. И Каменаши. Если это считается.
Служащие из "Wink Up" пихают несколько номеров журнала в руки Аканиши, делая извинительный поклоны, потому что фотограф застрял в пробке. Джин перелистывает страницы, пропуская те, на которых изображён сам. Читает интервью с "Ньюс" и отправляет Пи сообщение, дразня того насчёт сказанного в интервью.
Он практически пропускает интервью с Каменаши, но вдруг замечает своё имя мелким шрифтом. Читает статью с неким беспокойством, ожидая, что Каме может вылить обиду в своём интервью читателям "Wink Up". Но в словах Каме нет и тени злости, лишь упоминание о том, что он ел якинику с Аканиши и его друзьями. Жёсткая цензура, будто читаешь документ с пометкой "совершенно секретно", в котором все самые интересные куски отредактированы. Аканиши. Друзья. Мясо. Весело.
Джин ощущает себя ещё хуже, чем если бы Каменаши рассказал правду.
—
Каме никому не рассказал о договорённости с Джонни, даже одногруппникам. Он пытается не нарушать правил Джонни, если в этом нет особой необходимости, всегда помятуя о том, что в компании запросто могут решить, что от них слишком много проблем и просто вычеркнуть из списка.
Даже если бы он мог сказать парням из группы, не захотел бы. Это почему-то кажется зазорным, будто они посмотрят на него и вдруг увидят человека, каким его видит сейчас Джин. Каме знает, что это глупо. Одногруппники видели его в самом плачевном состоянии и не отвернулись от него. Они все по-своему могут облажаться, но в итоге защищают друг друга.
Коки поднимает эту тему, когда накапливается слишком много статей из "жёлтых" газет, и это уже нельзя не заметить. Джин перетягивает одеяло на себя. Как и в старые добрые времена.
- Ты тусуешься с Аканиши? - спрашивает Коки. Они меряют костюмы для тура, стоя в позе пугала, а с локтей и бёдер свисают блестящие лоскуты одежды.
Каме косится на стилиста, присевшего у его ног; опасно. Коки должен прекрасно знать, что не следует говорить на подобные темы в присутствии посторонних. Любой разговор об их отношениях с Джином – горячая тема для «жёлтой» прессы.
- Да, - отвечает он.
Каме знает, что Коки хочет спросить "почему". Это написано у того на лице, выражено в лёгком движении его губ, чуть прикрытых усами. Вместо этого он спрашивает:
- И как он?
У Каме устают руки. Он наклоняет голову, пытаясь размять мышцы.
- Нормально, - отвечает он, и на этом тема закрыта.
—
Обычно Джин созванивается с Накамару где-то раз в месяц, но теперь, когда ему пришлось начать видеться с Каме, перестаёт перезванивать. Он беспокоится о том, что Каме мог рассказать одногруппнику о том, какой он засранец, и не знает, сможет ли выдержать осторожное неодобрение в голосе Накамару. Тот всегда очень терпелив по отношению к Джину, оставаясь на его стороне, даже когда он предоставляет ему предостаточно поводов не делать этого.
Это Накамару пытался наладить отношения между ним и Каме в первый раз лет пять назад. Он тогда позвал их обоих поесть рамен и попытался их помирить. Джин всё ещё помнит, как Мару сидел, обхватив руками голову, когда он сам резко встал, чуть не опрокинув стул, и выбежал из ресторана. Каме остался сидеть неподвижно, сложив руки на коленях.
Накамару звонит, когда Джин просто сидит на своём диване и не может придумать ни единой причины не ответить. Медленно и неохотно, чувствуя, как его накрывает усталость, Джин отвечает на звонок:
- Йо.
В общем-то, хорошо слышать голос Накамару.
Они болтают о футболе и выходящем скоро сингле КАТ-ТУН, о проблемах Джунно с его тайной невестой, о новом сезоне «Настоящей Крови», о джинсах-дудочках (любовь Накамару и ненависть Джина), о выходе фильма их общего друга, и затем Накамару, наконец, спрашивает:
- Ты правда налаживаешь отношения с Каменаши?
Джин почёсывает нос и закрывает глаза.
- А, - говорит он после паузы. - Да.
- Я рад, - отвечает Накамару. Его голос кажется таким эмоциональным, отчего Джину некомфортно. - Серьёзно, я очень рад.
Джин чувствует себя засранцем.
—
К тому времени, как Каменаши присоединяется к ним в караоке-баре, Джин уже несколько часов пьёт сладкие девчачьи коктейли с дурацкими названиями, чувствуя, что ему уже море по колено. Он нагло прихватизировал микрофон почти на весь первый час, начав с Кани Веста и Лил Вейна, но быстро перешёл на каталог песен от Hello!Project под напором друзей. Когда приходит Каме, Джин, практически потратив всю энергию и охрипнув, сидит, развалившись на диванчике. Джош коверкает Роллинг Стоунз.
Джин даже не здоровается с Каме.
Казуя молчит, забившись в уголок и бездумно листая каталог с песнями. Он не заказывает никаких песен, что на него не похоже. Когда в прошлом они с Джином ходили в караоке, то половина времени уходила на борьбу за плейлист, а остальное - на ужасное исполнение песен, выбранных друг другом, не задумываясь о тональности и нотах или ещё каких-то скучных вещах, о которых им надо было обычно задумываться, как айдолам. Джин ждёт, когда Каме возьмёт пульт и выберет 10 скучных старых песен Битлз подряд, но тот даже не думает этого делать. Он просто сидит, оперевшись подбородком на руку и с непроницаемым лицом, когда Кусано запевает припев «Моей Шароны».
Наверное, он отменил свои планы встретиться с техасским нефтяным магнатом или принцессой Болгарии, чтобы придти сюда, но Джину всё равно. Никому не позволяется смотреть свысока на друзей Джина. Так что они не сидят, поедая лобстеров и ведя разговоры об опере, портфелях ценных бумаг или ещё чего. Друзья Джина простые, потрясающие и настоящие, не как те позёры, с которыми тусуется Каменаши. Ему хочется перегнуться через стол, тыкнуть Каме в грудь и высказать ему всё это в лицо.
Будто почувствовав на себе возмущённый взгляд Джина, Каме поворачивается и с любопытством чуть наклоняет голову. Джин сердито смотрит в ответ. Каме закатывает глаза и допивает пиво.
- Сноб, - произносит Джин. Он не знает, слышит ли его Каме сквозь вой Кусано, но Рё слышит. Он тыкает Джина локтём в бок и говорит:
- Расслабься, придурок.
Рё поддерживал Джина первые несколько недель всей этой заварухи с Каменаши, но в последнее время его лояльность становилась менее и менее убедительной, полностью исчезая после нескольких стаканов спиртного. Несколько недель назад Джин обнаружил его повисшим на плечах Каме, пьяным и сверхдружелюбным, распинающимся о том, как он рад, что все они друзья. Предатель хренов. Когда Джин попытался стянуть Рё с парня, Каме лишь крепче обхватил Рё за талию и сказал:
- Всё в порядке, я его довезу.
Джин заказывает очередной набор алкогольных напитков, как раз когда Кусано заканчивает свою песню. Первые несколько нот следующей песни вызывают у него досаду, и Джин оглядывается, раздумывая, кто же из этих предателей поставил эту чёртову "D-Motion". Кусано пытается впихнуть Джину микрофон, потому что Джин всегда поёт эту песню, когда они ходят в караоке, но сейчас он не может. Не в этот раз, когда Каме изумлённо смотрит на него. Он отталкивает от себя микрофон.
- Зачем ты это поставил? - спрашивает он. - Я больше не обязан петь это дерьмо.
У Каме дёргаются губы. Все резко замолкают, за исключением музыки. Они пропускают первую строчку песни, а затем и вторую, а потом Каме начинает петь.
Первые несколько секунд слова еле слышны сквозь музыку, но Кусано впихивает в руки Каме микрофон, и голос парня уже звучит громко, немного высокий и хрипловатый, как будто от простуды.
Песня звучит как-то одиноко, когда поёт только Каме. Джину тяжело удержаться от того, чтобы не подпеть; даже когда между ними всё было хуже некуда, музыка - то, что всегда их связывало. Всё, что им нужно было сделать, это закрыть глаза и дать своим голосам найти путь к решению проблем.
На самом деле эту песню выбрал Джин. Для КАТ-ТУН. В группе уже знали, что он уйдёт, и хотели спеть что-то хорошее, что-то действительно хорошее, с чем можно было бы его достойно проводить. Джин же хотел спеть песню, которая всех сделает счастливыми.
Голос Каме вызывает у него тошноту, но Джин говорит себе, что ни в чём не виноват. Ему просто надо в туалет.
К тому времени, когда он возвращается в комнату, песня уже закончилась, и Каме ушёл. Несколько часов спустя Джин получает сообщение:
Хватит. Я поговорю с Джонни.
@темы: перевод, фанфики, фик: I Believe You Liar, акаме
-
-
15.07.2012 в 21:22Когда повествование так цепляет с самого начала, страшно думать что может быть дальше.
Под "страшно" я имею в виду "страшно интересно")
Спасибо за перевод!
-
-
15.07.2012 в 21:49-
-
15.07.2012 в 22:39Психологически сложно) но интересно
miss kaprice, всегда пожалуйста))
-
-
15.07.2012 в 22:46Так приятно читать на русском *_*.
Джин НУ такая задница в этой главе, просто побила бы его за Каме, чесслово)))) и хотя сам знает, что ведет себя как последний придурок, все равно ищет себе оправдания. Эхх.
Спасибо за перевод! Очень жду след главы
-
-
16.07.2012 в 02:44-
-
16.07.2012 в 10:46И оно того стОит! Его просто необходимо донести до неанглочитающих)) Чтобы знали, чтоесть еще очень достойные фики!)
Помню, меня сначала Джин даже раздражал. Ну как можно быть таким жестоким?! Но потом все стало понятно))
bellemelody,
Все читали, всем понравилось))
-
-
20.07.2012 в 20:13Спасибо за перевод!
-
-
25.07.2012 в 14:40Вот ну не читаю же недописанное/недопереведенное... как раз потому не читаю, чтобы не было потом ломки... а тут... *апстенко*
Эм... Будет очень нагло с моей стороны спросить, будет ли продолжение и, если будет, то когда?)
-
-
25.07.2012 в 14:47-
-
25.07.2012 в 14:48йее)) пасиб))
-
-
30.09.2012 в 22:33Спасибо большое за перевод))
-
-
17.10.2012 в 01:01-
-
17.10.2012 в 16:51